«Не нужно бояться нечестивых», глава 34 книги Святые: История Церкви Иисуса Христа в последние дни, том 2, Никакая грешная рука, 1846–1893 гг. (2020 г.)
Глава 34: «Не нужно бояться нечестивых»
Глава 34
Не нужно бояться нечестивых
Восьмого марта 1885 года Ида Удалл проснулась в свой двадцать седьмой день рождения от восхитительного солнечного света. Но как бы ей ни был приятен теплый денек в конце зимы, Ида знала, что нужно быть осторожной, выходя на улицу. Большинство дней ей приходилось до заката оставаться в доме или же подвергаться риску быть замеченной полицейскими1.
Прошло уже восемь месяцев с тех пор, как Ида покинула свой дом в Сент-Джонсе в Аризоне и ушла в «подполье», как Святые стали описывать жизнь в бегах от закона. За это время ее муж Дэвид был обвинен в практике многоженства и вместе с пятью другими Святыми предстал перед судом. Почти сорок человек давали показания во время заседаний суда, и несколько из них лжесвидетельствовали против Святых. «Такое ощущение, что закон или справедливость не на стороне мормонов в Аризоне», – написал Дэвид Иде в то время2.
Когда суд завершился, пять из шести человек были осуждены за практику многоженства. Трое были приговорены к трем с половиной годам заключения в Детройте, штат Мичиган, что более чем в 3000 километров. Только Дэвиду удалось избежать наказания, и то потому, что рассмотрение его дела откладывалось в течение полугода, пока сторона обвинения искала больше свидетелей, включая Иду3.
Покинув Аризону, Ида переехала к отцу и мачехе Дэвида в Нифай, городок приблизительно в 130 километрах к югу от Солт-Лейк-Сити. Только ближайшие члены семьи и друзья знали, где она находится.
Ида никогда раньше не проводила время со своими родственниками со стороны мужа, поэтому сперва чувствовала себя так, будто живет с чужими людьми. Но с тех пор она полюбила их и подружилась со своими новыми соседями, включая других скрывающихся полигамных жен, желавших защитить свои семьи. Теперь ее долгие, одинокие дни озаряли церковные собрания и общение с друзьями4.
В ее день рождения друзья и семья в Нифае устроили ей праздник. Но самые дорогие ее сердцу люди – ее родители, Дэвид и его первая жена, Элла, – были в сотнях километров. Она не видела Дэвида почти полгода. И его отсутствие было особенно трудно переносить, поскольку через несколько недель она должна была родить их первого ребенка5.
Вскоре после дня рождения Ида получила экземпляр газеты из Аризоны. Открыв ее, она увидела заголовок, в котором сообщалось о смерти ее матери, Лоис Пратт Хант. Это известие поразило ее в самое сердце. Лоис было лишь 45 лет, и Ида не была готова потерять ее.
Друзья Иды аккуратно забрали у нее газету и сидели с ней до темноты. Несколько часов спустя она родила здоровую, голубоглазую девочку, которую назвала Паулиной.
Последующие недели были наполнены и горем, и радостью, но Ида была благодарна за Паулину, которая была рядом. «Я была благословлена собственной драгоценной маленькой дочерью, – написала она в дневнике. – Благодарю Бога, что теперь у меня есть, ради чего жить и трудиться»6.
Той весной в северной Юте Сагвич, его жена Мойога и шестнадцать других шошонов взошли на холм, за которым стоял храм в Логане7. Храм был закончен и посвящен в прошлом году; он стал свидетельством веры и тяжелого труда Святых в северной Юте и южном Айдахо. Среди тех, кто в поте лица трудились над его строительством, были Сагвич и другие Святые из числа шошонов8.
Шошоны проделали долгий путь, чтобы дойти до храма. С тех пор как Сагвич и более двухсот других шошонов присоединились к Церкви, прошло двенадцать лет. Они поклонялись Богу в собственном приходе и на родном языке9. Сагвич и Мойога были запечатаны в Доме облечений10, а сын Сагвича, Франк Тимбимбоо Уорнер, был призван служить миссионером среди шошонов11.
Но воспоминания о нападении армии США на лагерь шошонов у реки Бер все еще преследовали выживших. Они испытывали и массу других трудностей. Присоединившись к Церкви, Сагвич и его народ получили землю в южной части Айдахо для заселения и возделывания. Но через несколько месяцев после прибытия шошонов люди в близлежащем городке, которые не были членами Церкви, начали опасаться, что белые Святые станут подстрекать индейцев к нападению на них. Жители угрожали шошонам и принудили их покинуть свою землю в самом начале сбора урожая. Шошоны вернулись в следующем году, но саранча и пасущийся без присмотра скот заполонили их поля и потравили посевы12.
Действуя под руководством Президента Джона Тейлора, церковные руководители вскоре нашли для шошонов землю у северной границы Юты13. В их небольшом городке Уашаки было несколько домов и загонов, кузница, кооперативный магазин и здание школы14.
Начинать новую жизнь было тяжело, но это не помешало Сагвичу и его народу помогать на строительстве храма. Несмотря на то, что времени было мало, мужчины из их поселения ездили в упряжке и поездом в Логан, где помогали перевозить камни. В другое время они готовили строительный раствор, скрепляющий стены храма, или штукатурку, которой покрывали внутренние стены. К тому времени как храм был посвящен, шошоны пожертвовали для строительства этого священного здания тысячи часов труда15.
Хотя Сагвич уже был стар и одна его рука была покрыта шрамами после резни у реки Бер, он тоже помогал. Его народ не забыл эту бойню. Многие выжившие теперь считали свой возраст от того момента, когда произошло это ужасающее событие16. Они не могли забыть погибших родителей, братьев и сестер, мужей, жен, детей, внуков и внучек.
В день резни Сагвич не смог помешать солдатам убивать его народ, и весной 1885 года они с другими шошонами провели в храме четыре дня, совершая таинства за умерших родственников, включая многих, убитых у реки Бер17.
В июне 1885 года Джозеф Смит III и его брат Александер прибыли на Территорию Юта на еще одну миссию по поручению Реорганизованной Церкви Иисуса Христа Святых последних дней. Как и другие миссионеры из их церкви, братья хотели убедить Святых в Юте и других местах, что Пророк Джозеф Смит никогда не практиковал многоженство18.
Среди Святых, которые заметили их прибытие, была Хелен Уитни, 56-летняя дочь Хибера и Вилэйт Кимбаллов. Хелен была знакома с посланием братьев. На самом деле, она уже однажды подготовила брошюру под названием Plural Marriage as Taught by the Prophet Joseph [Многоженство, как ему учил Пророк Джозеф] в ответ на заявления Джозефа III о своем отце. Сама Хелен, как полигамная жена Джозефа Смита, доподлинно знала, что Пророк практиковал многоженство19.
Хелен было четырнадцать лет, когда отец обучил ее этому принципу и спросил, согласится ли она запечататься с Джозефом. Сперва она возмутилась и отреагировала на его слова с негодованием. Но в течение дня, размышляя о том, что делать, она поняла, что ее отец любит ее слишком сильно, чтобы обучать чему-то, противоречащему воле Бога. Она согласилась на запечатывание, веря, что этот союз поможет возвысить ее и ее семью, а также соединить их с Джозефом Смитом в вечностях.
Это соглашение было неординарно почти во всех отношениях. Хелен была слишком молода для брака, хотя в Соединенных Штатах Америки в то время некоторые ее ровесницы уже выходили замуж. Как и некоторые из других жен Джозефа, она была запечатана с Пророком только на вечность. Они с Джозефом редко общались в неформальной обстановке, и она никогда не говорила, что у них были интимные отношения. Она продолжала жить в доме своих родителей и, подобно другим полигамным женам в Наву, держала свое запечатывание в тайне. Но в ее возрасте некоторые девушки вступали в период ухаживаний, из-за чего ей было непросто объяснить подругам, почему она перестала посещать некоторые общественные мероприятия20.
После смерти Пророка Хелен вышла замуж за Хорэса Уитни, сына Нюэла и Элизабет Энн Уитни. В то время Хелен было семнадцать, а Хорэсу – двадцать два, и они очень любили друг друга. В день свадьбы они пообещали прилепиться друг к другу до конца их жизни и, если будет возможно, на всю вечность. Но у алтаря в храме в Наву они заключили брак только на время этой жизни, поскольку Хелен уже была запечатана на вечность с Джозефом Смитом21.
Позднее, поселившись в Юте, Хелен согласилась на то, чтобы Хорэс вступил в брак с Люси Блоксхэм и Мэри Крэват. Вскоре Люси умерла, а Мэри и Хелен жили по соседству и находились в хороших отношениях. Хелен и Хорэс были счастливы в браке 38 лет, и она родила 11 детей22. Хорэс умер 22 ноября 1884 года, и теперь часть своего времени Хелен посвящала тому, чтобы писать для газет Deseret News и Woman’s Exponent23.
Многоженство никогда не давалось Хелен легко, но она активно выступала в его защиту. «Если бы не яркое свидетельство от Господа, – писала она, – думаю, я ни на миг не покорилась бы этому».
Через несколько лет после написания Plural Marriage as Taught by the Prophet Joseph Хелен издала вторую брошюру, Why We Practice Plural Marriage [Почему мы практикуем многоженство], в которой поднимались вопросы, связанные с распространенной критикой этой практики. «Не может быть ничего злого, – обращалась она к читателям, – в том, что вдохновляет людей на молитву, искореняет из сердца эгоизм и делает длиннее верви человеческих чувств, что ведет к совершению великих добрых дел среди тех, кто не относится к кругу общения этого человека»24.
Хотя написание статей было довольно изнурительным делом для Хелен, ее заработок помогал оплачивать подписки на газеты и другие расходы25. В редакционных статьях она жестко критиковала гонителей Церкви за то, что, с одной стороны, они защищают свободу в целом и свободу вероисповедания в частности, а с другой стороны, проводят безжалостную кампанию против Церкви. Ее слова также ободряли товарищей по вере.
«Если народ сей будет делать свою часть, Всемогущий проявит Свою силу в их защиту, – заверила она читателей в августе 1885 года. – Нам не нужно бояться нечестивых»26.
Хелен воспринимала попытки Джозефа III развеять связь своего отца с многоженством, как оскорбление истины27. Однажды, путешествуя поездом через центральную Юту, она обратила внимание на человека, зашедшего в ее вагон и севшего прямо перед ней. Он не был похож на члена Церкви, и Хелен подумала, что это, может быть, чиновник, направленный с целью соблюдения антиполигамных законов. После того как этот незнакомец сошел с поезда, Хелен, к своему удивлению, узнала, что это был Джозеф Смит III.
«Если бы я его узнала, – писала она в дневнике, – то с большей смелостью осудила бы его и, вероятно, заявила о себе»28.
Хотя Хелен бо́льшую часть жизни была замужем за Хорэсом, она знала, что была запечатана с Пророком Джозефом Смитом. То, как ее отношения будут устроены в мире грядущем, не всегда было ей ясно, но она намеревалась получить все вечные благословения, которые Бог обещал ее семье. Бог всегда помогал ей в горниле страданий, и она продолжала верить в то, что в конечном счете Он все расставит на свои места.
«Я уже давно научилась отдавать все в Его руки, руки Того, Кто лучше нас знает, что именно сделает нас счастливыми», – написала она29.
Через несколько месяцев после рождения дочери Ида Удалл снова была в пути. Путешествуя под вымышленным именем, она каждые несколько недель меняла место пребывания, живя у друзей и родственников в Юте30. Суд над Дэвидом должен был начаться в августе 1885 года. Поскольку сторона обвинения не смогла собрать убедительные материалы, доказывающие, что он практиковал многоженство, они вместо этого обратились к сфабрикованному обвинению за дачу заведомо ложных показаний, которое против него выдвинули какое-то время назад его враги в Сент-Джонсе31.
В последний раз Ида и Дэвид виделись в мае 1885 года, через два месяца после рождения Паулины. После этого Ида получила от него письмо, в котором Дэвид выражал сожаление относительно всего, через что ей пришлось пройти из-за него.
«Я порой думаю, что лучше бы, меня заключили в тюрьму, тогда тебе бы не пришлось скрываться под другим именем и метаться с одного места на другое из страха быть раскрытой», – написал он32.
Но Ида надеялась, что ее жертва будет стоить всех трудностей, особенно потому, что многие верили: Дэвид будет оправдан. Ожидая новостей о суде в Аризоне, она находила утешение в заботе о Паулине. Забота о младенце иногда была единственным, что отвлекало ее от мучительной неопределенности33.
17 августа она узнала, что Дэвид был осужден за дачу заведомо ложных показаний и приговорен к трем годам тюремного заключения. Ида была в смятении, но надеялась, что хотя бы сможет вернуться к своей семье в Аризону. Однако Апостол Джордж Тисдейл не рекомендовал ей выходить из подполья. Это дело было шатким, и, если Дэвида помилуют, враги вновь попытаются обвинить его в практике многоженства.
Ида последовала совету Апостола и не вернулась в Аризону34, но с каждым днем ей все больше и больше хотелось получить известие от Дэвида, находящегося в тюрьме. Он мог писать своей семье только один раз в месяц, поэтому она рассчитывала на то, что Элла будет посылать ей копии его писем. Однако Элла и сама сталкивалась с собственными трудностями, особенно после того, как ее младшая дочка, Мэри, умерла в октябре 1885 года.
В течение трех месяцев Ида не получала от Дэвида никаких известий. Когда до нее наконец дошла пачка его писем, она узнала, что он начал называть ее другим именем. Не желая оговаривать себя, Дэвид теперь называл ее по имени ее матери, Лоис Пратт35.
Той осенью, скрываясь от полицейских южнее Солт-Лейк-Сити, Президент Тейлор призвал Джейкоба Гейтса на еще одну миссию на Гавайские острова. Шесть лет прошло с тех пор, как Джейкоб вернулся со своей первой миссии на острова. В то время он женился на Сьюзи Янг, которая теперь была известна под именем Суза. Они жили в Прово, воспитывали вместе трех детей и ожидали еще одного. С ними также жил Бейли, сын Сузы от первого брака. Однако ее дочь Лия все еще жила с семьей отца в северной Юте.
Неожиданное призвание Джейкоба на миссию встревожило Сузу, и у нее возникло множество вопросов. В письме говорилось, что Джейкоб должен будет отправиться на Гавайские острова уже через три недели, из-за чего у него оставалось мало времени, чтобы уладить свои коммерческие дела. В нем не указывалось, может ли он взять с собой свою семью – миссионерам иногда позволялось так делать.
Суза хотела отправиться вместе с ним и взять с собой детей, но надежды было мало. «Судя по тону письма, Джейкоб считает, что я вряд ли смогу поехать с ним, – написала она на следующий день матери. – Так что ты можешь представить, как будет выглядеть мое будущее в течение следующих трех лет»36.
Джейкоб без промедления принял призвание на миссию, но спросил Президента Тейлора, могут ли к нему присоединиться Суза и дети. «Я бы хотел, чтобы они поехали со мной», – написал он. Он напомнил Пророку, что Суза уже раньше бывала на Гавайских островах и хорошо знает ту местность37.
Ответа пока не было, и Суза приготовилась отправить Джейкоба одного. Она узнала, что трое других миссионеров уже получили разрешение взять с собой в Лайе свои семьи, где возможности обеспечения жильем были ограничены, и потому не ожидала такого же благословения. Но за неделю до того, как Джейкобу нужно было уехать из Юты, он получил письмо, в котором ему давалось разрешение взять с собой семью38.
Суза и Джейкоб стали в спешке готовиться к отъезду. Помимо прочего, они написали Алме Данфорду, бывшему мужу Сузы, и спросили, может ли 10-летний Бейли отправиться вместе с ними на Гавайские острова. Не ответив на их письмо, Алма дождался того дня, когда семья собиралась отправиться на Гавайи. Он подстерег их на вокзале в Солт-Лейк-Сити вместе с шерифом и предъявил постановление суда, сославшись на свое право оставить Бейли у себя в Юте.
Хотя Бейли всегда жил с Сузой, согласно постановлению суда она никак не могла помешать Алме забрать его. Когда Суза с разбитым сердцем прощалась со своим сыном, мальчик кричал и рвался к ней39.
Вскоре Суза и Джейкоб вместе с другими детьми отплыли на Гавайские острова. Во время путешествия Суза была убита горем, и ей нездоровилось. Когда корабль прибыл в Гонолулу, их поприветствовал Джозеф Ф. Смит, живущий там с целью избежать ареста. На следующее утро они отправились в Лайе, где большая толпа Святых встретила их ужином и концертом40.
Вскоре Суза и Джейкоб устроились на новом месте. Суза восхищалась чудесным пейзажем вокруг, но ей было непросто привыкнуть к миссионерскому жилью, кишевшему различной живностью. «Если я хоть немного почувствую себя одиноко, – написала она в шутливой статье для газеты Woman’s Exponent, – то смогу найти компанию среди огромного количества мышей, крыс, скорпионов, многоножек, тараканов, блох, комаров, ящериц и миллионов муравьев»41.
Больше всего она скучала по своему дому в Юте42. Но через несколько месяцев после прибытия на острова она получила письмо от Бейли. «Жаль, что ты не здесь, – писал он. – Я думаю о тебе в своих молитвах»43.
Хотя бы в этих молитвах Суза могла находить утешение.
Начав скрываться в начале 1885 года, Джон Тейлор присоединился к Джорджу К. Кэннону, который ушел в подполье несколькими неделями ранее. Пока что они укрывались в домах нескольких верных Святых в Солт-Лейк-Сити и его окрестностях, переходя из одного в другой, когда соседи начинали что-то подозревать, или когда Джон начинал чувствовал себя неловко. Поскольку полицейские вели их розыск, им ни в коем случае нельзя было терять бдительность44.
Не имея возможности встречаться со Святыми лично, Первое Президентство старалось решать церковные дела по переписке. Когда какие-то вопросы нельзя было решить таким образом, они тайно встречались с другими руководителями Церкви в Солт-Лейк-Сити. Каждая такая поездка в город таила в себе опасность. Ни один руководитель Церкви, практиковавший многоженство, не был в безопасности45.
В ноябре федеральные приставы арестовали Апостола Лорензо Сноу, которому был 71 год и у которого было слабое здоровье46. До своего ареста Лорензо решил жить только с одной из своих семей, чтобы избежать обвинений в незаконном сожительстве. Но один из судей, рассматривавших это дело, сказал, что ему нужно полностью прекратить быть мужем для своих жен. «Я бы предпочел тысячу раз умереть, – заявил Лорензо, – чем отказаться от своих жен и нарушить эти священные обязательства»47.
В январе 1886 года судья приговорил Лорензо к полутора годам тюрьмы по трем обвинениям в незаконном сожительстве. В следующем месяце полицейский по имени Элвин Айерленд и несколько его помощников провели обыск на ферме Джорджа К. Кэннона и вручили членам его семьи, проживавшим там, повестки в суд. Затем Айерленд объявил о награде в 500 долларов за арест Джорджа48.
Узнав о награде, Джордж понял, что на него начнет охоту свора гончих в виде людей. Не желая подвергать Пророка опасности, он решил на какое-то время оставить Джона. Джон согласился и посоветовал ему отправиться в Мексику. Несколько дней спустя Джордж сбрил бороду и сел на поезд, надеясь покинуть Юту незамеченным49.
Однако каким-то образом стало известно, что Джордж покинул город, и на тот поезд сел шериф и арестовал его. Затем прибыл Айерленд, чтобы сопроводить Джорджа обратно в Солт-Лейк-Сити.
Пока поезд с грохотом несся вперед, к Джорджу подошел какой-то член Церкви и прошептал, что группа Святых планирует освободить его, прежде чем поезд доедет до города. Джордж встал и направился к площадке одного из вагонов. Он не хотел, чтобы из-за него кто-то был арестован или убит.
Глядя на зимний пейзаж, Джордж подумал о том, чтобы спрыгнуть с поезда. Однако пустыня на западе была необитаемой. Если он спрыгнет в неверный момент, то может оказаться во многих километрах от ближайшего города. Путь по этой бесплодной земле пешком мог бы оказаться смертельным, особенно для того, кому было почти 60 лет.
Внезапно поезд дернулся, и Джордж выпал из него. Он сильно ударился головой и левым боком о землю, а поезд продолжил свой путь, выбрасывая в холодный серый воздух клубы дыма и постепенно исчезая вдали.
Лежа в полубессознательном состоянии на замерзшей земле, Джордж ощутил сильную боль во всем теле. Его переносица была сломана и сместилась в одну сторону. На одной из бровей зияла глубокая рана, доходящая до костей черепа, из-за чего все лицо и одежда были залиты кровью.
Джордж поднялся и побрел вдоль железнодорожного полотна. Вскоре он увидел направляющегося в его сторону шерифа. Айерленд заметил, что его нет и приказал остановить поезд. Джордж, хромая, подошел к нему, после чего шериф сопроводил его в близлежащий город.
Там Джордж отправил телеграмму с просьбой, чтобы никто из Святых не препятствовал его аресту. Теперь он был в руках Господа50.