«Пусть судьей будет Бог», глава 41 книги Святые: История Церкви Иисуса Христа в последние дни, том 1, Знамя истины, 1815–1846 гг. (2018 г.)
Глава 41: «Пусть судьей будет Бог»
Глава 41
Пусть судьей будет Бог
Первого июня 1843 года Эддисон и Луиза Пратты шли со своими дочерьми на пристань для пароходов в Наву. В тот день Эддисон должен был отправиться на трехгодовую миссию на Гавайские острова. На руках он нес Энн, свою младшую дочку, а ее старшие сестры Эллен, Фрэнсис и Лоис шли с унылым видом позади, содрогаясь при мысли об отъезде своего отца1.
Недавно в беседе с Бригамом Янгом Эддисон с любовью вспоминал Гавайи и те годы, когда он был китобоем на Тихом океане. Поскольку Церковь не была представлена на островах, Бригам спросил, готов ли Эддисон открыть там миссию. Эддисон сказал, что готов это сделать, если с ним отправятся и другие. Вскоре после этого Джозеф и Двенадцать призвали его возглавить группу старейшин и отправиться с ними на острова2.
Узнав о поручении, полученном Эддисоном, Луиза плакала в течение трех дней. Гавайи находились в тысячах километров оттуда, в части мира, которая казалась необычной и опасной. У нее не было собственного дома в Наву, не было денег и не так много вещей, чтобы их обменять. Ее дочери нуждались в одежде и образовании, и без Эддисона она не смогла бы обеспечить их всем необходимым.
Пока Луиза вместе с семьей шла к пароходу, ее сердце сжималось от боли, но она радовалась тому, что Эддисон был достоин своего призвания. Она была не единственной женщиной в городе, которая останется одной, пока ее муж будет заниматься проповедованием Евангелия. Тем летом миссионеры отправлялись кто куда, и Луиза решила принять свои испытания и довериться Господу.
Эддисон еле сдерживал эмоции. Ступив на палубу парохода, который должен был увезти его далеко от семьи, он взял носовой платок и смахнул с глаз слезы. На берегу его дочери также начали плакать. Фрэнсис сказала, что не надеялась тогда увидеть его вновь3.
Зная, что представляет собой море, Эддисон понимал все опасности, ожидавшие его впереди. Но когда Двенадцать рукополагали его на миссию, они благословили его властью над земными стихиями и мужеством перед лицом бурь. Если он останется верным, пообещали они силой Духа, то в безопасности вернется домой к семье4.
Несколько дней спустя Эмма, Джозеф и их дети покинули Наву, чтобы навестить сестру Эммы в Диксоне, штат Иллинойс, что в нескольких днях пути к северу от Наву. Перед отъездом она наставляла Энн Уитни воодушевлять женщин Общества милосердия продолжать помогать бедным, а также мужчинам, трудящимся над строительством храма5.
Недавно Джозеф обратился к Святым, рассказав им о таинствах храма и о том, что они строят его для того, чтобы Господь мог даровать им облечение. Эмма сказала Энн, что с тех пор ощущает особые чувства по отношению к храму и хочет, чтобы Общество милосердия обсудило, что они могут делать для продвижения этой работы.
«Мы можем поговорить с храмовым комитетом, – предложила Эмма, – и услышать их идеи, и если мы сможем их осуществить, мы это сделаем»6.
Энн начала первое собрание Общества милосердия в том году, помня об этом наказе. Она попросила женщин предложить, как они могут помочь со строительством храма. Некоторые сказали, что готовы собирать шерсть и другие материалы, чтобы изготавливать новую одежду, а также просить людей вносить пожертвования. Другие сказали, что готовы вязать, шить и латать старую одежду в случае необходимости. Одна женщина предложила предоставить пожилым женщинам пряжу, чтобы они могли связать работникам носки на зиму.
Полли Стрингхем и Луиза Бимен сказали, что тоже изготовят для работников одежду. Мэри Фелшоу сказала, что может пожертвовать мыло. Филинда Стэнли сообщила, что может пожертвовать лен для изготовления льняной ткани, а также отдавать на это дело литр молока ежедневно. Эстер Гин предложила пожертвовать немного ниток собственного прядения.
«Ангелы радуются вам!» – свидетельствовала сестра Чейз, восхваляя готовность женщин помогать со строительством дома Господа.
Прежде чем завершить собрание, Энн призвала матерей, присутствовавших на нем, подготовить своих дочерей к посещению храма. Наставляйте их в любви, говорила она, и учите их поступать в его стенах рассудительно и пристойно7.
21 июня, в 320 километрах оттуда, приезд Смитов к сестре Эммы был прерван, когда Уильям Клейтон и Стивен Маркхем прибыли с тревожными новостями. Губернатор штата Миссури снова требовал, чтобы Джозеф предстал перед судом в Миссури, на этот раз по старому обвинению в государственной измене, а губернатор штата Иллинойс, мистер Форд, только что выдал еще один ордер на арест Пророка.
«Я не боюсь, – сказал Джозеф. – Миссурийцы не могут навредить мне»8.
Несколько дней спустя, когда семья ужинала, в дверь постучали двое мужчин, выдававших себя за старейшин–Святых последних дней. Зять Эммы сказал им, что Джозеф сейчас на улице рядом с амбаром.
Через несколько мгновений Эмма и другие члены семьи услышали оттуда какой-то шум. Подбежав к двери, они увидели, как эти мужчины приставили к груди Джозефа взведенные пистолеты. Один из них держал Пророка за воротник. «Только дернись, – прорычал он, – застрелю!»
«Стреляй! – сказал Джозеф, обнажив грудь. – Я не боюсь ваших пистолетов».
Стивен Маркхем выбежал из дома и навел на них свое ружье. Испугавшись, они направили свои пистолеты на него, но быстро вновь приставили их к Джозефу, больно уткнувшись стволами в его ребра. «Не шевелись!» – прокричали они Стивену, после чего запихнули Джозефа в
свою повозку. «Джентльмены, – сказал Пророк, – я бы хотел увидеть судебный приказ». При наличии этого распоряжения местный судья мог вынести решение о законности ареста Джозефа.
«Будь ты проклят! – сказали они, еще раз ударив его по ребрам пистолетами. – Не будет тебе никакого распоряжения!»
Стивен подскочил к повозке и схватил лошадей за мундштук, пока Эмма побежала в дом, чтобы взять пальто и шляпу Джозефа. В то же мгновение Пророк увидел, как мимо проходил какой-то человек. «Они меня похищают!» – закричал он. Увидев, что тот так и не остановился, Джозеф повернулся к Стивену и попросил его позвать на помощь.
«Иди!» – крикнул он9.
Похитители Джозефа были правоохранителями из Иллинойса и Миссури. В тот день они заперли его в близлежащей таверне и отказали ему во встрече с адвокатом. Стивен быстро сообщил о нарушении прав Джозефа местным властям, которые вскоре взяли этих правоохранителей под стражу за похищение и жестокое обращение. Затем он помог с получением у должностного лица местного суда судебного приказа. Согласно этому распоряжению, Джозеф был обязан явиться на слушание, которое должно было проводиться приблизительно в 100 километрах оттуда.
Когда они узнали, что судьи нет в городе, Джозеф, его похитители и те, кто схватили его похитителей, отправились на поиски другого суда, который мог бы разрешить этот правовой беспредел10.
Когда Уилсон Ло и Хайрам, находившиеся в Наву, узнали о похищении Джозефа, они собрали более сотни мужчин, чтобы освободить его. Некоторых они отправили на пароходе вверх по реке, тогда как другим приказали отправиться на лошадях в разных направлениях и искать Пророка.
Увидев первых двух членов этого спасательного отряда, Джозеф ощутил облегчение. «В этот раз я не поеду в Миссури, – сказал он своим похитителям. – Это мои ребята». Вскоре отряд из двух человек превратился в отряд из двадцати – а затем и больше. Они развернули всю эту группу и направились к Наву, где, как они считали, городской суд сможет принять решение о правомочности ордера11.
К середине дня Пророк добрался до города в окружении нескольких представителей закона и своих освободителей верхом на лошадях. Эмма, которая уже вернулась вместе с детьми в Наву, выехала вместе с Хайрамом навстречу Джозефу, пока Духовой оркестр Наву исполнял патриотические песни, а люди, радуясь, палили из ружей и пушек. Вскоре к ним присоединились экипажи, запряженные лошадьми, которые были украшены полевыми цветами.
По обе стороны улицы выстроились толпы людей, чтобы порадоваться безопасному возвращению Пророка. Участники шествия прошли мимо них и направились в сторону дома Джозефа. Когда они пришли на место, Люси Смит обняла своего сына, и его дети выскочили из дома, чтобы встретить его.
«Па, – сказал семилетний Фредерик, – миссурийцы больше не заберут тебя?»
«Благодарение Богу, я вновь избавлен от рук миссурийцев», – сказал Джозеф, забираясь на забор, чтобы обратиться к сотням Святых, собравшихся вокруг. «Я благодарю всех вас за вашу доброту и любовь по отношению ко мне, – провозгласил он. – Я благословляю всех вас во имя Иисуса Христа»12.
Как и ожидалось, суд в Наву объявил что арест Джозеф незаконен. Вне себя от злости, те два правоохранителя потребовали, чтобы губернатор оспорил это постановление. Но губернатор Форд отказался спорить с решением суда, возмутив критиков Святых со всего штата. Они начали опасаться, что Джозеф снова избежит суда13.
Тем временем сотни Святых продолжили собираться в Наву и прилегающих кольях. В штате Коннектикут, что на востоке, молодая женщина по имени Джейн Мэннинг ступила на речное судно со своей мамой, несколькими братьями и сестрами и другими членами своего небольшого прихода, чтобы отправиться в Наву. Во главе группы был Чарльз Уэнделл, миссионер, служивший в качестве президента их небольшого прихода.
В отличие от всех других прихожан с белым цветом кожи, Джейн и ее семья были свободными чернокожими Святыми. Джейн родилась и выросла в Коннектикуте и почти всю жизнь работала на богатую белую семью. Она присоединилась к одной христианской церкви, но быстро разочаровалась в ней.
Узнав, что в ее местности проповедует старейшина из числа Святых последних дней, она решила, что хочет его услышать. Пастор не велел ей посещать эту проповедь, но Джейн все равно пошла и убедилась, что нашла истинное Евангелие. Самый многочисленный небольшой приход в той местности был лишь в нескольких километрах оттуда, и она крестилась и была конфирмована в следующее воскресенье14.
Джейн была исполнена энтузиазма. Через три недели после того, как она крестилась, на нее во время молитвы снизошел дар языков. Теперь, уже год спустя, она с семьей направлялась в Сион15.
Они без каких-либо преград пересекли по реке штат Нью-Йорк. Оттуда всем небольшим приходом они собирались отправиться через Огайо на юг, в штат Иллинойс, но местные работники отказывались разрешить Мэннингам продолжить путешествие, пока те не оплатят стоимость билета.
Джейн была в замешательстве. Она думала, что ее семье нужно будет заплатить, только когда они прибудут в Огайо. Почему им нужно платить именно сейчас? Ни от кого из белых прихожан не требовали заплатить за билет авансом.
Мэннинги посчитали свои деньги, но их пока не хватало для оплаты билета. Они обратились к старейшине Уэнделлу, но он отказался им помогать.
Судно тронулось с места и скрылось из виду, а Джейн и ее семья остались на берегу почти без денег. От Наву их отделяло более 1300 километров. Ей ничего не оставалось, кроме как пойти на запад пешком, и Джейн твердо решила привести свою небольшую семью в Сион16.
Утром 12 июля Уильям Клейтон был в офисе Джозефа, когда туда вошли Пророк и Хайрам. «Если ты напишешь это откровение, – сказал Хайрам Джозефу, – я возьму его и прочитаю Эмме, и, думаю, смогу убедить ее в его истинности, и тогда ты обретешь покой».
«Ты не знаешь Эмму так же хорошо, как я», – ответил Джозеф. Весной и летом он был запечатан с еще несколькими женщинами, включая некоторых, кого выбрала сама Эмма17. Но несмотря на тот факт, что Эмма помогала Джозефу выбирать жен, ей не становилось легче повиноваться этому принципу.
«Это учение совершенно ясное, – сказал Хайрам. – Я смогу убедить любого здравомыслящего мужчину или женщину в его истинности, чистоте и Божественном происхождении».
«Посмотрим», – ответил Джозеф. Он попросил Уильяма достать бумагу и записать произносимое им слово Господа18.
Бо́льшая часть откровения уже была известна Джозефу. В нем описывался новый и вечный завет вечного брака, а также сопутствующие ему благословения и обещания. В нем также были открыты условия в отношении практики многоженства, о которых Джозеф узнал в процессе перевода Библии в 1831 году. Остальная часть откровения представляла собой дополнительные наставления для него и Эммы, в которых уделялось внимание их вопросам и нынешним трудностям, связанным с многоженством.
Господь открыл, что брак между мужчиной и женщиной, который будет продолжаться и по ту сторону могилы, должен быть заключен властью священства. Их завет также должен быть запечатан Святым Духом обетования, и они должны оставаться верными этому завету. Те, кто будут соответствовать этим условиям, унаследуют величественные благословения возвышения19.
«Тогда они будут богами, потому что им нет конца, – провозгласил Господь. – Тогда они будут выше всего, ибо всё подчиняется им»20.
Господь продолжил, сказав, что многоженство и Его завет благословили Авраама бесчисленным потомством за его преданность21. С самого начала брак между одним мужчиной и одной женщиной был предназначен Господом для выполнения Его плана. Иногда, однако, Господь позволял практиковать многоженство как способ воспитания детей в праведных семьях и осуществления их возвышения22.
Хотя это откровение было обращено к Святым, в конце оно содержало наставление Эмме относительно жен Джозефа. «И пусть служанка Моя Эмма Смит примет всех тех, кто были даны слуге Моему Джозефу», – сказал Господь. Он повелел ей простить Джозефа, оставаться с ним и соблюдать свои заветы, пообещав благословить и умножить ее, и даровать ей причину для радости, если она будет послушна. Он также предупредил ее об ужасных последствиях для тех, кто нарушают свои заветы и не повинуются закону Господа23.
Когда Джозеф закончил диктовать это откровение, Уильям исписал уже десять страниц. Положив ручку, он прочитал его Джозефу. Пророк сказал, что все правильно, и Хайрам отнес его Эмме24.
Позже тем днем Хайрам вернулся в офис Джозефа и сказал своему брату, что никогда в жизни с ним не разговаривали так сурово. Когда он прочитал Эмме это откровение, она разозлилась и отвергла его.
«Я говорил тебе, что ты не знаешь Эмму так же хорошо, как я», – тихо сказал Джозеф. Он свернул листок с откровением и положил в карман25.
На следующий день Джозеф и Эмма провели несколько часов в душераздирающей беседе. Ближе к полудню Джозеф позвал в комнату Уильяма Клейтона, чтобы тот выступил в качестве посредника. Казалось, что и Джозеф, и Эмма были в безвыходном положении. Они любили друг друга и искренне заботились друг о друге, а также хотели почитать заключенный ими вечный завет. Но трудности в соблюдении заповеди Господа встали между ними стеной26.
Эмма особенно беспокоилась о будущем. Что если враги Джозефа узнают о многоженстве? Он вновь отправится в тюрьму? Или, может, его убьют? Она с детьми нуждалась в Джозефе, но семейные финансы были неразрывно связаны с церковными. Что они будут делать, если с ним что-то произойдет?
Джозеф и Эмма разговаривали со слезами на глазах, но к концу дня разрешили свои трудности. Чтобы обеспечить Эмме дополнительную финансовую стабильность, Джозеф переписал на нее и детей некоторое имущество27. И с конца осени он больше не вступал в полигамные браки28.
В конце августа 1843 года Смиты переехали в двухэтажный дом рядом с рекой. Новый дом, называемый Мэншн-хаус, был достаточно большим, чтобы в нем могли с комфортом разместиться их четверо детей, стареющая мама Джозефа и те, кто работали на них и жили с ними. Джозеф планировал использовать бо́льшую часть дома в качестве гостиницы29.
Несколько недель спустя, когда лето в Наву сменилось осенью, Джейн Мэннинг и ее семья подошли к двери дома Джозефа и Эммы в поисках Пророка и места для ночлега. «Заходите!» – сказала Эмма утомленным путникам. Джозеф показал им, где они могут переночевать и принес для каждого стул.
«Ты была командиром этого небольшого отряда, правильно? – спросил Джозеф Джейн. – Расскажите нам, как прошло ваше путешествие?»
Джейн рассказала Джозефу и Эмме об их долгой дороге из штата Нью-Йорк. «Мы шли, пока не износилась обувь, а ноги не покрылись волдырями, растрескались и стали кровоточить, – сказала она. – Мы просили Бога, Отца Вечного, исцелить наши ноги, и молитвы наши были услышаны, и ноги были исцелены».
Они спали под звездным небом или в амбарах вдоль дороги. В пути какие-то мужчины стали угрожать бросить их в тюрьму, поскольку у них не было «бумаг об освобождении», или документов, подтверждающих, что они не беглые рабы30. В другой раз им пришлось перебираться через глубокую речку, где не было моста. Они претерпели темные ночи и утренние заморозки и помогали другим, как могли. Не так далеко от Наву они благословили больного ребенка, и тот исцелился силой веры.
«Мы шли по пути, – говорила Джейн о путешествии, – радуясь, исполняя гимны и благодаря Бога за Его бесконечную доброту и милость по отношению к нам».
«Благослови вас Бог! – сказал Джозеф. – Теперь вы среди друзей».
Мэннинги оставались у Смитов в течение недели. Все это время Джейн пыталась найти чемодан, который она отправила в Наву, но, судя по всему, он потерялся или его украли по пути. Тем временем члены ее семьи нашли себе работу и жилье и вскоре съехали из дома Смитов.
Однажды утром Джозеф заметил, что Джейн плачет, и спросил ее, в чем дело. «Все мои родные разъехались по своим домам, – сказала она, – а у меня нет дома».
«У тебя есть дом здесь, если захочешь», – заверил ее Джозеф. Он отвел Джейн к Эмме и объяснил ее положение. «У нее нет дома, – сказал он. – У тебя не найдется чего-нибудь для нее?»
«Конечно, если она захочет», – ответила Эмма.
Джейн быстро стала частью их большой семьи, и другие ее члены, а также проживающие в доме тепло ее приняли. Ее чемодан так и не нашелся, но Джозеф и Эмма вскоре дали ей новую одежду из своего магазина31.
Той осенью, пока вся семья обустраивалась в своем новом доме, Эмма стала сильно переживать в отношении многоженства32. Тринадцать лет назад в Своем откровении Господь пообещал ей венец праведности, если она будет непрестанно чтить свои заветы и соблюдать заповеди. «И если не сделаешь этого, – сказал Он, – то не сможешь прийти туда, где Я пребываю»33.
Эмма хотела соблюдать заветы, заключенные с Джозефом и Господом. Но многоженство стало казаться ей слишком тяжкой ношей. Хотя она впустила нескольких других жен Джозефа в свой дом, их присутствие возмущало ее, и она порой делала их жизнь невыносимой34.
В конце концов Эмма потребовала, чтобы Эмили и Элиза Партриджи навсегда покинули ее дом. Стоя рядом с Джозефом, Эмма пригласила сестер в комнату и велела им тотчас же положить конец их отношениям с ним35.
Почувствовав себя брошенной и разгневавшись на Эмму и Джозефа, Эмили вышла из комнаты. «Когда Господь повелевает, – сказала она себе, – к Его слову нельзя относиться легкомысленно». Она намеревалась поступить так, как того желала Эмма, но отказалась нарушать свой брачный завет.
Джозеф тоже вышел из комнаты и нашел Эмили внизу. «Как ты себя чувствуешь?» – спросил он.
«Полагаю, так же, как и любой другой человек на моем месте», – сказала она, взглянув на Джозефа. Он выглядел так, будто готов был провалиться сквозь землю, и Эмили исполнилась сочувствия к нему. Она хотела сказать что-то еще, но он вышел из комнаты до того, как у нее появилась такая возможность36.
Десятилетия спустя, будучи уже пожилой женщиной, Эмили вспоминала эти мучительные дни. К тому времени она лучше понимала непростые чувства Эммы, связанные с многоженством, и ту боль, которую оно ей причиняло37.
«Я знаю, что Эмме, как и любой другой женщине, было трудно принять многоженство в те дни, – написала она, – и не знаю, смог бы кто-нибудь справиться с этим лучше, побывав на ее месте»38.
«Пусть судьей будет Бог, – заключила она, – а не я»39.