«Наше желание и наша миссия», глава 6 книги Святые: История Церкви Иисуса Христа в последние дни, том 3, Смело, благородно и независимо, 1893–1955 гг. (2021 г.)
Глава 6: «Наше желание и наша миссия»
Глава 6
Наше желание и наша миссия
Лицо Хирини Уаанга зарилось радостью, когда группа Святых из числа маори стала приветствовать его и других миссионеров в своей деревне, Те Хоро, что на Северном острове Новой Зеландии. Святые из числа маори любили Хирини как своего дедушку и гордились его работой в качестве миссионера полного дня. Когда он приезжал в их поселения, они приветствовали его и его напарников одними и теми же знакомыми словами: «Haere mai!» Добро пожаловать!
В Те Хоро некоторые верили слухам об ужасном обращении с семьей Уаанга в штате Юта. Кто-то даже слышал, что Хирини умер. Отмахнувшись от этих историй, Хирини спросил: «Я выгляжу мертвым? Я выгляжу так, словно со мной плохо обращаются?»1
Миссионеры провели двухдневную конференцию со Святыми из десяти местных небольших приходов. Когда настала его очередь обратиться к собравшимся, Хирини почувствовал вдохновение выступить о спасении умерших. Позже большинство Святых, которые присутствовали там, передали ему имена своих умерших предков, чтобы он и его семья смогли выполнить за них храмовую работу2.
Вскоре после конференции Хирини вместе с президентом миссии Эзрой Стивенсоном и двумя другими миссионерами отправился в отдаленную деревушку под названием Мангамука. Несколькими годами ранее из нее выдворили миссионеров, запретив им впредь возвращаться. Однако у Хирини там проживал родственник, так что они решили его навестить.
Миссионеры подходили к Мангамуки с осторожностью. Когда они попросили увидеться с Типене, родственником Хирини, им велели ожидать за пределами деревушки. Здесь их приняли куда как менее дружелюбно, чем в других местах, куда они заходили по пути, и Хирини пал духом.
Через какое-то время со стороны деревни появился Типене и со слезами на глазах обнял Хирини. Затем они вместе пообедали, и Типене проводил миссионеров в уютное жилище. Настроение в деревне сменилось на более дружелюбное, и старейшин пригласили выступить перед собравшимися.
Прежде чем выступить, Эзра заверил слушателей в том, что пришел не осуждать их, но пригласить разделить с ним истинность его послания. Собравшиеся слушали его с интересом, и некоторые одобрительно реагировали на его слова. К ним также обратился Хирини, смело проповедуя до полуночи, когда его напарники уже отправились спать. После этого он продолжил говорить почти до самого утра3.
Эзре и еще одному старейшине пришлось покинуть деревню тем утром, но ее жители пригласили Хирини и другого оставшегося старейшину, Джорджа Джадда, продолжить обучать их. Миссионеры остались там на четыре дня, провели пять собраний и крестили двух молодых людей. Далее Хирини и Джордж проповедовали в других деревнях, крестив к тому времени, как несколько недель спустя они воссоединились с Эзрой, еще восемнадцать человек4.
Хирини продолжил путешествовать с президентом миссии, наставляя Святых и собирая их генеалогические сведения. Слушая проповеди Хирини, Эзра часто восхищался способностью своего друга вовлекать маори в этот процесс. «Он приносит сильное свидетельство и производит впечатление на людей, – написал Эзра в дневнике. – Он знает, как затронуть чувства народа маори намного лучше, чем мы»5.
В апреле 1899 года Хирини был с честью освобожден от призвания миссионера. В газетной заметке, где сообщалось о его возвращении в Солт-Лейк-Сити, давалась высокая оценка его работе в Новой Зеландии. «Работе в этой отдаленной стране был дан большой толчок, – говорилось в ней. – В каждом округе были собраны генеалогические сведения, и Святые из числа маори укрепились и возросли в вере и усердии»6.
Той весной Йон Уидтсоу изучал химию в Гёттингенском университете в центральной Германии. Его профессиональная деятельность в Сельскохозяйственном колледже в Логане привела его к исследованию углеводов, и в Гёттингене он мог изучать их под руководством ведущего ученого в этой области. Сейчас ему оставалось лишь несколько месяцев до получения докторской степени.
Йон женился на Лие Данфорд в храме в Солт-Лейк-Сити 1 июня 1898 года, за два месяца до их переезда в Европу. Прежде чем они уехали, дядя Лии, Бригам Янг-младший, рукоположил Йона в качестве миссионера для служения в Европе, уполномочив его проповедовать Евангелие, когда тот не будет занят получением образования. Поскольку Германия славилась своими консерваториями, к ним в поездке присоединилась 17-летняя сестра Лии, Эмма Люси Гейтс, которая собиралась изучать там музыку. Второго апреля 1899 года Йон и Лия также стали счастливыми родителями маленькой девочки, Анны Горден Уидтсоу, названной в честь матери Йона7.
Хотя Йон все еще помогал матери и младшему брату Осборну, который служил на миссии на Таити, они с Лией могли позволить себе жить в Европе, в том числе благодаря щедрой финансовой поддержке со стороны Гарвардского университета. Гёттинген был старинным университетским городком, окруженным лесистыми холмами и гектарами сельскохозяйственных угодий. Будучи единственными Святыми последних дней в городе, Йон, Лия и Люси проводили собственные причастные собрания и сами изучали Евангелие. Время от времени навестить их приезжали миссионеры, служащие в Германской миссии8.
Церковь в Германии насчитывала приблизительно тысячу прихожан. На немецкий язык были переведены образцовые труды Церкви; также имелся издаваемый дважды в месяц церковный журнал под названием Der Stern. Но лишь у пяти немецких Святых было Священство Мелхиседеково, и рост Церкви был довольно медленным9. Многие немцы скептически относились к церквам из зарубежных стран, и миссионеров часто выдворяли из городов. Иногда Святым приходилось встречаться втайне или сталкиваться со слежкой со стороны полиции10.
В конце весны Люси отправилась на учебу в Берлинскую консерваторию. Из штата Юта к ней приехала ее бабушка, Люси Бигелоу Янг, чтобы быть ее провожатой. Когда Йон закончил писать диссертацию, они с Лией и малышкой Анной приехали к ним в Берлин. Затем он начал готовиться к экзамену, которому предстояло стать последним шагом для получения докторской степени. Он также провел шесть недель в Норвегии и Дании, проповедуя Евангелие, навещая родственников и изучая свою генеалогию11.
Поскольку Йон не был в Норвегии с тех пор, как уехал оттуда в возрасте 11 лет, он пребывал в восторге от возможности быть в окружении родственников. «Замечательно провел время с родней своей матери, – писал он Лие в сентябре. – Меня приняли по-королевски и ко мне относились, как к ‘важной персоне’»12.
Вернувшись в Германию, Йон отправился обратно в Гёттинген, чтобы сдать экзамен, пока Лия и их ребенок оставались в Берлине. Его профессора были оптимистично настроены в плане его успеха, но Йон боялся разочаровать их.
«Я вверил все в руки Господа, – написал он Лие 20 ноября, в день экзамена. – Если я его не сдам – упаси Боже, – я не буду заниматься самобичеванием. Ваш пост и ваши молитвы ободряют меня больше, чем я могу вам описать»13.
Когда подошло время экзамена, Йон предстал перед комиссией из более чем десятка профессоров, каждый из которых подготовился расспрашивать его о проведенном им исследовании. Йон сделал все от него зависящее, чтобы убедительно отвечать на их вопросы. Все завершилось два или три часа спустя, после чего они попросили его выйти за дверь, пока они будут решать его судьбу.
Позднее тем вечером, закончив поститься, Лия получила телеграмму от Йона. «С отличием! По милости Божьей», – говорилось в ней. Она знала, что это значит. Йон сдал экзамен и получил докторскую степень с отличием14.
Несколько недель спустя, 4 декабря 1899 года, Б. Х. Робертс с волнением ожидал в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия, того момента, когда он должен будет принять присягу в качестве недавно избранного представителя штата Юта в конгрессе США. В передней части зала Палаты представителей были сложены 28 рулонов бумаги, каждый примерно полметра в диаметре. На них, как было известно Б. Х. Робертсу, были написаны имена семи миллионов человек, которые не хотели, чтобы он был там15.
Через три года после проигрыша на выборах 1895 года Б. Х. Робертс вновь баллотировался в конгресс, на сей раз с согласия Первого Президентства16. Его кампания имела большой успех, но критики Церкви сразу же ухватились за возможность разрушить образ Святых как законопослушного, патриотично настроенного и моногамного народа. Нападки возглавили протестантские служители и женские организации, которые повсюду трубили о том, что Б. Х. Робертс, практикующий многоженство руководитель Церкви, у которого появились дети от полигамного брака уже после Манифеста, прибыл в Вашингтон, чтобы защищать многоженство, погубить общественную нравственность и расширять политическое влияние Церкви17.
С ростом возмущения по поводу избрания Б. Х. Робертса к этой борьбе примкнул редактор Уильям Рэндольф Херст. Желая использовать эти разногласия для увеличения тиража своей нью-йоркской газеты, Херств стал публиковать едкие статьи о Б. Х. Робертсе и Церкви, тем самым превращая их в пугало для нравственности американцев. На самом деле, петиция, которую подписали семь миллионов человек и которая лежала на полу зала Палаты представителей, была подготовлена газетой Херста с целью принуждения законодателей отказать Б. Х. Робертсу в получении места в конгрессе18.
Вскоре после наступления полудня Б. Х. Робертса пригласили для принятия присяги. Когда он шел по залу, один конгрессмен встал и спокойно внес предложение лишить Б. Х. Робертса членства в Палате представителей из-за его полигамных браков. Это предложение поддержал другой конгрессмен. «Он многоженец, – заявил тот, – и его избрание – это покушение на американскую семью»19.
На следующий день Б. Х. Робертс попытался заверить законодателей в том, что у него нет желания использовать свою новую должность, чтобы отстаивать многоженство. «Я здесь не для того, чтобы выступать в его защиту, – сказал он им. – Не существует поводов для отстаивания многоженства. Этот вопрос решен»20.
Это не убедило членов Палаты представителей, и они сформировали специальный комитет из конгрессменов для рассмотрения дела Б. Х. Робертса и его полигамных браков. В частности, их беспокоил тот факт, что он продолжал жить со своими полигамными женами и заводить с ними детей. Когда комитет представил доказательства этих отношений, Б. Х. Робертс настаивал на том, что это не было открытым нарушением закона. Многие мужчины из числа Святых последних дней продолжали тайно жить со своими полигамными женами, с которыми заключили брак до Манифеста, и не считали, что это нарушает их обязательство повиноваться законам США с того времени впредь. И все же комитет с ним не согласился, и 25 января 1900 года подавляющим большинством голосов Б. Х. Робертс был исключен из Палаты представителей21.
Сообщения об этой новости появились на первых полосах газет по всей стране. В штате Юта Первое Президентство было восхищено тем, как смело Б. Х. Робертс отстаивал свои принципы в Вашингтоне, но им было горько видеть, какую негативную реакцию в отношении Святых последних дней вызвало его избрание. Американская пресса снова стала критически относиться к Церкви22.
Хотя часть того, что писали газеты, не совсем соответствовало действительности, они были правы в основном: многоженство все еще существовало в Церкви. И дело было не просто в том, что мужчины и женщины сохраняли свои полигамные браки после Манифеста23. Живя по этому принципу более полувека, обучая ему и страдая за него, многие Святые не могли представить себе мир без него. В действительности некоторые члены Кворума Двенадцати, действуя с разрешения Джорджа К. Кэннона, Джозефа Ф. Смита или их представителей, в течение восьми лет после Манифеста негласно проводили церемонии заключения новых полигамных браков. В это время четверо Апостолов также сами вступили в полигамные браки.
Святые, заключавшие браки после Манифеста, делали это, веря в то, что Господь не отверг полностью принцип многоженства, а просто прекратил действие Божественного повеления Святым поддерживать и отстаивать его, как практику Церкви24. Более того, в Манифесте Уилфорд Вудрафф наставлял Святых подчиниться антиполигамным законам в США. Однако в этом документе он ничего не говорил о законах Мексики или Канады. Большинство новых полигамных браков были заключены в этих странах, и лишь небольшое число церемоний было совершено в США25.
Сейчас, столкнувшись с неприятными последствиями избрания Б. Х. Робертса, руководители Церкви начали видеть тот вред, который принесло разрешение практикующему многоженство Святому баллотироваться на государственную должность. Больше такого они делать не намеревались26.
В апреле 1900 года Зина Призендия Кард, дочь Генерального президента Общества милосердия Зины Янг, вернулась домой в Кардстон, Канада, после того, как провела в Солт-Лейк-Сити несколько недель со своей 79-летней матерью. Во время визита они с матерью съездили в кол Онейда в южной части штата Айдахо, чтобы выступить там на конференции Общества милосердия.
«Она хорошо перенесла поездку и словно Ангел говорила со своими сестрами, – сообщила Зина Призендия в письме своей младшей сестре Сузе Гейтс. – Я очень ею горжусь!»
И все-таки Зина Призендия переживала из-за пожилого возраста своей матери. Кардстон был приблизительно в 1100 километрах от Солт-Лейк-Сити. Если здоровье ее матери внезапно ухудшится, у Зины Призендии, возможно, не будет возможности увидеть ее снова до ее смерти27.
Дома в Кардстоне Зина Призендия вернулась к своим обязанностям президента Ассоциации взаимного совершенствования девушек в коле провинции Альберта. С тех пор как Президент Джон Тейлор попросил ее мужа, Чарльза Карда, возглавить группу практикующих многоженство Святых, направлявшихся в Канаду, прошло уже 14 лет. За это время Святые основали в южной части провинции Альберта десяток поселений. Кардстонский кол был учрежден в 1895 году, и его президентом стал Чарльз. Хотя эпоха колонизации Святыми последних дней подошла к концу, в ту местность продолжали перебираться новые семьи и коммерческие предприятия, что помогало созидать там Церковь28. Сейчас многие молодые Святые в той местности входили в возраст зрелости, и Зина Призендия глубоко за них переживала.
Кардстон был относительно изолированным поселением, но проживавшие в нем молодые люди не были защищены от таких зол, как азартные игры и злоупотребление спиртным. Ей было известно, что некоторые взрослые там показывали плохой пример молодому поколению29.
Также было очевидно, что молодежь из числа Святых последних дней в Кардстоне и других поселениях нуждается в том, чтобы ее обучали целомудрию. До Манифеста у девушек было больше возможностей выходить замуж, и они делали это в более раннем возрасте. Теперь, однако, подрастающее поколение было склонно вступать в брак в возрасте постарше, а некоторые, в частности женщины, и вовсе не создавали семьи. Это означало, что от все большего числа молодых людей ожидается, что они будут оставаться целомудренными более продолжительный период времени30.
В начале мая Зина Призендия затронула эти проблемы на совместном собрании Ассоциаций взаимного совершенствования девушек и молодых мужчин Кардстонского прихода. «Сиюминутные удовольствия часто приносят скорбь на всю жизнь, – предупредила она молодежь. – Мы должны стремиться к смирению и целомудрию и обращаться с другими так, как хотели бы, чтобы обращались с нами»31.
Той весной и летом она также посетила несколько собраний Ассоциации взаимного совершенствования девушек Кардстонского прихода. Ассоциация собиралась каждую среду. Ведущей на таких собраниях была Мэйми Ибей, 23-летний президент приходской ассоциации, тогда как другие сестры проводили уроки. Раз в два месяца молодые женщины также проводили собрания свидетельств, чтобы у каждой сестры была возможность поделиться своим свидетельством со сверстницами32.
На протяжении всего 1900 года журнал Young Woman’s Journal издавал серию из 12 уроков под названием «Этика для юных девушек». Каждый месяц публиковался новый урок, и все они имели целью помочь молодым женщинам научиться отличать хорошее от плохого. В уроках были представлены такие темы, как честность, самоконтроль, храбрость, целомудрие и благоговение. После каждого из них следовала серия вопросов, которые помогали молодым женщинам с изучением и обсуждением материала33.
Зина Призендия считала, что регулярное посещение собраний Ассоциации взаимного совершенствования может укрепить молодежь и улучшить их поведение. На этих собраниях молодых женщин призывали сторониться мирской суеты и греха. «Мы ни в коем случае не должны стыдиться истины, – учила их Зина Призендия, – как и того, чтобы говорить, что мы мормоны»34.
Она также увещевала их родителей направлять их на пути праведности. Ранее в том году, навещая один кол в штате Айдахо, она услышала, как ее мама поделилась тем, чему Джозеф Смит учил Общество милосердия в Наву: «Закладывайте в разум детей хорошие идеи. Они замечают наш пример». Зина Призендия верила, что эта истина применима и к ситуации в Кардстоне.
«Мы должны показывать нашим детям хороший пример, – напомнила она другим руководителям в июле, – прижимать их к груди и держать их близко к сердцу, а также учить их сторониться зла»35.
Днем 10 декабря 1900 года Джордж К. Кэннон впервые увидел Гавайские острова со времен своей миссии там в 1850-е годы. В возрасте 23 лет он был самым молодым из десяти первых миссионеров – Святых последних дней, посланных на острова. Теперь, будучи советником в Первом Президентстве, он вернулся туда, чтобы отметить 50-ю годовщину их прибытия и учреждения Церкви на Гавайях36.
Через несколько часов после того, как Джордж увидел вдали острова, он и другие пассажиры сошли на берег в Гонолулу на острове Оаху. Он остановился на ночь в доме Авраама и Минервы Фернандес, местных Святых последних дней, а следующий день провел вместе с приблизительно тысячью Святых на приеме в доме собраний. Некоторых из присутствовавших Джордж крестил во время своей миссии. Другие были детьми и внуками тех, кого он обучал37.
На следующее утро, 12 декабря, Джордж проснулся обеспокоенный необходимостью выступить перед жителями Гавайев на праздновании. Когда он был молодым миссионером, люди восхищались его умением говорить и писать на гавайском языке. Но, вернувшись домой, он редко его использовал и теперь переживал о том, что его незнание языка разочарует Святых38.
Торжество проводилось в новом театре в Гонолулу. Местные церковные руководители пригласили прекрасный оркестр, два хора из Гонолулу и Лайе и другие музыкальные группы. В расположенном неподалеку правительственном здании Святые также подготовили большое пиршество из гавайских блюд и пригласили туда всех жителей. Джорджу казалось, что в праздновании участвовал весь город39.
Когда подошло время выступления Джорджа, он начал его на английском языке, вспоминая первые дни своей миссии, когда некоторые его напарники оставили работу, а англоговорящее население островов не проявляло к Евангелию никакого интереса. «Именно тогда я возмутился, – рассказал Джордж, – и провозгласил свою решимость остаться на этих островах и трудиться среди их жителей»40.
В процессе выступления Джордж отчетливо почувствовал, как на него низошел Дух. У него в памяти внезапно всплыли гавайские слова и, когда он вновь начал говорить на этом языке, его беспокойство улетучилось. Гавайские Святые были поражены и пришли в восхищение. «Как замечательно, – сказал кто-то, – что все эти долгие годы он помнил наш язык!»41
Торжество продолжилось и на следующий день, и Джордж вновь обратился к Святым, уверенно говоря на их языке. «Сегодня я как никогда чувствую те узы, что связывают народ Божий воедино, – сказал он им. – Там, где люди веруют в Евангелие и входят в воды крещения, они начинают любить друг друга»42.
Джордж провел со Святыми на Гавайях чуть более трех недель. Находясь на острове Мауи, он посетил городок под названием Ваилуку, где у него был первый успешный миссионерский опыт. Это место изменилось почти до неузнаваемости, но он с легкостью нашел дом своих друзей, Джонатана и Китти Напелов, которые умерли несколько десятилетий назад. Напелы были как семья для Джорджа, а Джонатан также помогал ему в переводе Книги Мормона на гавайский язык43.
В своей поездке по островам Джордж завел много новых друзей, включая Томисо Катсунума, японца, присоединившегося к Церкви в период обучения в Сельскохозяйственном колледже в Юте. Он также встретил Святых, которые были в Церкви всю жизнь, но, несмотря на свою верность, так и не получили храмовые таинства. Тронутый их ситуацией, он призвал их жить достойно вхождения в храм и проявлять веру в то, что Господь вдохновит Своего Пророка сделать благословения храма доступными и для них44.
В день отъезда Джорджа сотни Святых и местный оркестр встретили его повозку у пристани в Гонолулу. В качестве заключительного проявления своей любви приблизительно двадцать детей и пожилых Святых бросились к нему и усыпали его цветочными гирляндами. После этого он поднялся на борт корабля, и оркестр начал играть прощальную мелодию.
Оглядываясь назад на Святых на пристани, Джордж знал, что никогда их не забудет. «Aloha nui! – кричали они ему вслед, прощаясь и выражая свою любовь. – Aloha nui!»45
«Сегодня над миром занимается рассвет нового века».
По Табернаклю в Солт-Лейк-Сити отдавался эхом голос Леруа Сноу, читавшего вступительные слова из послания своего отца, Лорензо Сноу, с которыми тот обратился к народам Земли46.
На дворе было 1 января 1901 года, первый день XX века. На улице стоял лютый мороз, но более 4000 человек оставили тем утром тепло своих домов, чтобы отметить это событие в рамках особой службы с Пророком, другими представителями Высшей власти Церкви и Табернакальным хором. Сам Табернакль был украшен соответственно, и на трубах органа были растянуты гирлянды электрических огней, образуя слова «Добро пожаловать»47.
В президиуме, недалеко от того места, где стоял Леруа, сидел сам Президент Сноу, у которого из-за сильной простуды сел голос. Он вместе с другими Святыми в зале внимательно слушал послание, которое зачитывал Леруа. Названное просто «Приветствие миру», это послание представляло собой размышления Президента Сноу о поразительных научных открытиях и технологических достижениях последних ста лет и выражало его оптимизм относительно будущего столетия.
В нем он призывал мировых лидеров оставить войну и искать не «обогащения одной расы или расширения границ империи», а «благополучия всего человечества». Он провозгласил: «В ваших руках власть подготовить путь для пришествия Царя царей, Чье владычество будет над всей Землей». Он призывал их содействовать делу мира, положить конец угнетению и трудиться вместе ради ликвидации нищеты и ободрения народных масс.
Он также призывал как богатых, так и бедных стремиться к более добродетельному и сострадательному образу жизни. «День вашего искупления приближается, – сказал он бедным. – Будьте благоразумны, достигнув процветания». Богатых он наставлял быть щедрыми: «Откройте свои хранилища, откройте свои кошельки и основывайте компании, которые дадут работу безработным и помогут в крайней нужде, которая ведет к порокам и преступлениям, являющимся проклятием для ваших великих городов, и которая отравляет нравственную атмосферу вокруг вас».
Он свидетельствовал о Господе и Его восстановленном Евангелии. «Он, несомненно, выполнит Свою работу, – провозгласил Президент Сноу, – и двадцатый век ознаменует собой ее продвижение вперед».
В конце он благословил жителей Земли, где бы они ни находились. «Пусть улыбается вам свыше солнечный свет, – сказал он. – Пусть свет истины изгонит тьму из вашей души. Пусть праведность будет распространяться, беззаконие – уменьшаться, а это столетие – идти вперед. Пусть правосудие восторжествует, а порочность искоренится».
«Пусть этот дух, подобно голосу ‘мормонов’ в горах штата Юта, разнесется по всему миру, – провозгласил он, – и даст всем людям знать, что наше желание и наша миссия заключаются в благословении и спасении всего рода человеческого»48.