«Едва по силам», глава 11 книги Святые: История Церкви Иисуса Христа в последние дни, том 3, Смело, благородно и независимо, 1893–1955 гг. (2021 г.)
Глава 11: «Едва по силам»
Глава 11
Едва по силам
Вечером 6 августа 1914 года Артур Хорбач, 17-летний Святой последних дней в Льеже, Бельгия, спрятался в укрытии от артобстрела его города немецкими войсками1. Ранее тем летом сербский националист убил наследника Австро-Венгерской империи, спровоцировав войну между Австро-Венгрией и Королевством Сербия. Вскоре в боевых действиях приняли участие союзники обеих стран. К началу августа Сербия, Россия, Франция, Бельгия и Великобритания находились в состоянии войны с Австро-Венгрией и Германией2.
Бельгия, изначально занимавшая нейтральную позицию, вступила в конфликт, когда немецкие войска начали вторжение во Францию через восточную границу Бельгии. Льеж представлял собой первое серьезное препятствие для армии вторжения. Город окружали двенадцать фортов, которые поначалу успешно сдерживали немцев. Но их атака не ослабевала. Тысячи солдат штурмовали форты, и бельгийская система обороны начала рушиться.
Вскоре немецкие войска прорвали бельгийскую линию защиты и захватили Льеж. Нападавшие прошли по городу, грабя дома, сжигая здания и расстреливая мирных жителей3. Каким-то образом Артур и его мама, Матильда, смогли избежать встречи с войсками. Приблизительно пятьдесят других Святых в Льеже, как и Артур, находились в опасности, но он стал думать о миссионерах, служащих в городе. Он много времени проводил с ними и хорошо их знал. Пострадали ли они в результате этого нападения?4
Шли дни. Артур и его мама жили в страхе перед тем, что немецкие войска будут обстреливать незахваченные форты из крупнокалиберной артиллерии. Святые последних дней были рассеяны по всему городу, а несколько прихожан прятались в погребе. В помещении, которое Святые арендовывали для собраний своего небольшого прихода Церкви, обосновалась группа солдат. К счастью, один пожилой член Церкви по имени Тоня Деге, которая свободно говорила на немецком, быстро заручилась доверием вторгшихся солдат и убедила их не портить это помещение или мебель в нем5.
Впоследствии Артур узнал, что миссионеры находятся в безопасности. В первый день бомбардировки американское консульство в Льеже потребовало, чтобы они эвакуировались из города, но из-за перекрытых дорог они не смогли сообщить об отъезде Артуру или кому бы то ни было еще6.
На самом деле миссионеры по всей континентальной Европе покидали места своего служения. «Освободите от призвания всех немецких и французских миссионеров, – телеграфировал Президент Джозеф Ф. Смит руководителям Европейской миссии, – и действуйте по своему усмотрению относительно перевода всех миссионеров из нейтральных, а также вовлеченных в войну стран в миссии в США»7.
Артур сразу же почувствовал отсутствие миссионеров. В течение шести лет с тех пор, как они с Матильдой присоединились к Церкви, их небольшой приход полагался на миссионеров в отношении руководства священства. Теперь единственными носителями священства в их небольшом приходе были учитель и два дьякона, одним из которых был сам Артур. Он получил Священство Аароново менее года назад8.
После того как Льеж попал в руки немцев, прихожане почти прекратили собираться вместе. Солдаты, занимавшие их помещение, двинулись дальше, но арендодатель отказался позволить прихожанам проводить там собрания. Каждый день был наполнен борьбой за выживание. Продовольствия и всего самого необходимого было мало. Город был пронизан чувством голода и скорби.
Артур знал, что все прихожане истосковались по возможности собираться для молитвы и получения утешения. Но как они могли начать снова функционировать в качестве небольшого прихода без дома собраний и кого-то, кто был бы уполномочен благословлять причастие?9
Война распространялась по Европе, и Ида Смит стала задаваться вопросом, как ей помочь британским солдатам, отправлявшимся на фронт. Приблизительно год назад они с мужем, Апостолом Хайрамом М. Смитом, а также четырьмя детьми переехали в Ливерпуль. Хайрам, старший сын Джозефа Ф. Смита, служил президентом Европейской миссии. Ида поддерживала его в служении, но сама она решила не принимать активное участие в миссионерской работе – или любом другом служении за пределами их небольшого прихода Церкви, – пока у них дома все еще были маленькие дети10.
Однако однажды днем Ида увидела объявление, написанное супругой лорд-мэра Ливерпуля, Уинифред Рэтбон, в котором та призывала женские организации в городе присоединиться к другим волонтерам из числа женщин по всей Великобритании в вязании теплой одежды для солдат. Ида знала, что сотни тысяч британских солдат, включая некоторых Святых последних дней, будут отчаянно нуждаться в одежде, чтобы пережить надвигавшуюся зиму. Но она чувствовала себя бесполезной.
«Что я могу сделать, чтобы помочь этой женщине? – спрашивала она себя. – Я в жизни не сделала ни стежка»11.
После этого к ней будто обратился голос: «Пришло время, чтобы Общества милосердия Европейской миссии вышли на передний план и предложили свою помощь». Эти слова до глубины души впечатлили Иду. Общество милосердия в Ливерпуле было небольшим – в лучшем случае восемь активных сестер, – но эти женщины могли внести свой вклад в общее дело12.
С помощью секретаря миссии Ида договорилась о встрече с Уинифред на следующий день. Перед встречей ее сердце буквально выпрыгивало из груди. «Зачем идти к супруге лорд-мэра и предлагать ей свою помощь, когда нас всего лишь горстка? – бранила она себя. – Почему бы тебе просто не пойти домой и перестать вмешиваться не в свое дело?»
Но Ида отогнала эту мысль прочь. Господь был с ней. В руке она несла небольшую визитку, на которой была напечатана информация об Обществе милосердия и его цели. «Если у меня получится всего лишь передать ей эту визитку, – сказала она себе, – я должна пойти»13.
Офис супруги лорд-мэра находился в большом здании, которое служило штаб-квартирой для ее благотворительной деятельности. Уинифред любезно приняла Иду, и взволнованность Иды быстро ушла, когда она начала рассказывать госпоже Рэтбон об Обществе милосердия, Церкви и небольшом приходе в Ливерпуле. «Я пришла предложить нашу помощь в шитье или вязании для солдат», – объяснила она14.
Передав свое сообщение, Ида уже собиралась уходить, но Уинифред ее остановила. «Я бы хотела, чтобы вы прошлись по нашему зданию, – сказала она, – и посмотрели, как мы выполняем нашу работу». Она провела Иду по семнадцати большим помещениям, в каждом из которых усердно трудились десяток женщин. После этого она пригласила Иду в свой личный кабинет. «Вот так мы ведем отчетность, – сказала она, показывая книгу учета. – Все, что вы для нас сделаете, будет записано в этой книге в качестве работы, выполненной Обществом милосердия Церкви Иисуса Христа Святых последних дней».
Ида поблагодарила ее. «Мы сделаем все, что в наших силах», – сказала она15.
Той осенью Общество милосердия в Ливерпуле было занято вязанием. Они также привлекли к помощи друзей и соседей. Неделю спустя было уже около сорока вязальщиц. Сама Ида научилась вязать и начала работать над несколькими шарфами. По просьбе Генерального президентства Общества милосердия в Солт-Лейк-Сити муж Иды рукоположил ее в качестве президента Обществ милосердия в Европейской миссии. Поскольку путешествовать по континентальной Европе было небезопасно, Ида начала ездить по Британии, организовывая новые Общества милосердия, обучая их сестер и привлекая их к вязанию для солдат. В конечном итоге женщины вручную изготовили и передали около 2300 предметов одежды16.
Ида и другие сестры из Обществ милосердия получили письма и похвальные грамоты от важных чиновников по всей Великобритании. «Если все женские организации в Великобритании будут работать так, как это делают женщины из числа Святых последних дней, – написала одна женщина, – наши солдаты не будут ни в чем нуждаться»17.
«Сообщения о кровопролитии и разрушениях, которые происходят в Европе, просто ужасны и прискорбны», – написал Президент Джозеф Ф. Смит Хайраму М. Смиту 7 ноября 1914 года. Двумя месяцами ранее французские и британские войска остановили наступление немецких войск в кровавой бойне у реки Марны на северо-востоке Франции. Последовали и другие сражения, но ни одна из сторон не преуспела в нанесении решающего удара. Сейчас армии затаились в паутине траншей, вырытых по всей французской сельской местности18.
Война охватила Восточную Европу, добралась до Африки и Ближнего Востока, а также до самих островов в Тихом океане. Читая газетные сообщения об этом конфликте, Президент Смит вспомнил откровение о войне, данное Господом в 1832 году. «И тогда война будет излита на все народы, – предсказывалось в нем. – И так от меча и кровопролития будут скорбеть жители Земли»19.
В воскресенье, 24 января 1915 года, Пророк призвал членов Церкви в США и Канаде сделать взносы в фонд помощи нуждающимся европейским Святым. «Это наиболее прямой способ поддержать этих членов Церкви, которые нуждаются в помощи», – провозгласил он20. В ответ более семисот приходов и небольших приходов собрали деньги и направили свои пожертвования в офис Председательствующего Епископства Церкви. После этого деньги были направлены в офис миссии в Ливерпуле, чтобы Хайрам мог распределить их между европейскими Святыми вне зависимости от того, какую из сторон они поддерживали в той войне21.
Несколько месяцев спустя Президент Смит отправился вместе с Председательствующим Епископом Чарльзом У. Нибли осмотреть более мирный уголок Земли: 2400 гектаров церковных владений на ферме в Лайе на Гавайских островах22. В Гонолулу они встретились с Апостолом и сенатором США Ридом Смутом, который прибыл на острова вместе с женой Элли, чтобы поправить ее здоровье и посетить местное законодательное собрание. Вместе с Эйбрахамом и Минервой Фернандес, которые принимали у себя Джорджа К. Кэннона во время его последнего визита на острова, они отправились в Лайе и приняли участие в праздничной трапезе с четырьмястами Святыми23.
В течение последующих нескольких дней, навещая членов Церкви и осматривая ферму, Президент Смит был рад увидеть, что гавайские Святые преуспевают как в духовном, так и в мирском. На островах тогда проживало почти десять тысяч Святых. Недавно на гавайском языке были изданы Учение и Заветы и Драгоценная Жемчужина. На островах насчитывалось более пятидесяти домов собраний Святых последних дней, а в самом Лайе было расположено принадлежащее Церкви учебное заведение. Святые в Лайе также украшали свои участки и улицы цветами и крепкими деревьями24.
Церковь росла и в других частях Океании. Книга Мормона и другие церковные материалы теперь были опубликовано на самоанском и таитянском языках, а также на языке маори. В миссии на Таити имелся печатный станок, и там Церковь издавала собственную газету на таитянском языке, Te Heheuraa Api25. На Тонга Церковь начала снова пускать корни после того, как эта страна была закрыта для миссионерской работы более десяти лет. Святые в Австралии и Новой Зеландии, а также на Самоа поклонялись Богу в крепких небольших приходах, в которых были Общества милосердия, Воскресные школы и хоры. В 1913 году в Хейстингсе, Новая Зеландия, Церковь также открыла Сельскохозяйственный колледж Маори. В этом учебном заведении молодых людей обучали фермерскому делу и другим профессиям26.
Первого июня, в их последний вечер в Лайе, Президент Смит пошел вместе с епископом Нибли и старейшиной Смутом в дом собраний, находившийся наверху небольшого холма, с которого открывался вид на весь город. Этот дом собраний стоял там с 1883 года. Его название, I Hemolele, означало «Святыня Господня»; эта же библейская фраза была запечатлена на храме в Солт-Лейк-Сити27.
Находясь около этого здания, Президент Смит сказал старейшине Смуту, что они с епископом Нибли обсуждали возможность строительства в Лайе дома облечений или небольшого храма, поскольку Церковь на Гавайских островах была довольно крепкой. Он предложил перенести I Hemolele в другое место, чтобы здесь можно было построить храм28.
Старейшина Смут поддержал эту идею. Ранее на той неделе, после похорон пожилого Святого, получившего облечение много лет назад в Юте, у него возникла похожая мысль. Бóльшую часть своей истории Церковь строила храмы вблизи тех мест, где было много Святых. Но в 1913 году Президент Смит посвятил участок для строительства храма в Кардстоне, провинция Альберта, Канада, где сейчас было два кола. Это был первый раз, когда были подготовлены планы по строительству храма для Святых, проживавших вдали от основной массы членов Церкви29.
«Братья, – сказал Президент Смит своим спутникам, – я чувствую побуждение посвятить этот участок для возведения на нем храма Бога, места, куда жители Тихоокеанских островов могли бы приходить, чтобы выполнять храмовую работу». Он отметил, что пока не обсуждал этот вопрос с Кворумом Двенадцати Апостолов или с другими членами Первого Президентства. «Но если вы считаете, что возражений не будет, – сказал он, – думаю, сейчас самое время посвятить этот участок».
Старейшина Смут и епископ Нибли с энтузиазмом отнеслись к этой идее, так что Пророк без промедления произнес молитву посвящения30.
К лету 1915 года Мексиканская революция уже не представляла большой опасности для колоний Церкви в северной части Мексики. Многие семьи вернулись в свои дома в колониях и жили относительно спокойной жизнью. Тем временем некоторые из колонистов, включая Камиллу Айринг и ее семью, приняли решение остаться в США31.
Но в Сан-Маркосе, где Рафаэль Монрой теперь служил президентом небольшого прихода, в котором было около сорока Святых, все было иначе. 17 июля группа повстанцев захватила их деревушку, организовала в большом доме в ее центре свой штаб и потребовала от Рафаэля, процветающего скотовода, принести им мяса32.
Надеясь умиротворить их, Рафаэль отдал им корову на убой. Повстанцы были сапатистами, или сторонниками Эмилиано Сапаты, одного из нескольких лидеров повстанцев, борющихся за контроль над мексиканским правительством. В течение многих месяцев сапатисты сражались с армией Венустиано Каррансы, или каррансистами, в районе Сан-Маркоса. По наставлению президента миссии, Рэя Л. Пратта, Рафаэль и его прихожане старались не вмешиваться в их борьбу, надеясь, что повстанцы не тронут их. До прибытия повстанцев Сан-Маркос был безопасной гаванью для Святых, вынужденных покинуть свои дома в связи с ростом насилия в центральной части Мексики33.
Среди Святых в Сан-Маркосе была мать Рафаэля, Хесусита, и его жена Гуадалупе, которые крестились в июле 1913 года. Президент Пратт, уехавший в США, продолжал помогать небольшому приходу на расстоянии34.
После того как Рафаэль отдал свою корову, с повстанцами начали общаться некоторые из его соседей. Один из них, Андрес Рейес, был недоволен растущим числом Святых в той местности. Многие мексиканцы выступали против иностранного влияния в их стране, и Андрес и другие местные жители были возмущены тем, что Монрои оставили католическую веру и присоединились к Церкви, в значительной степени связанной с Соединенными Штатами Америки. К тому же тот факт, что старшая сестра в семье, Наталия, вышла замуж за американца, вызывал у жителей еще большее недоверие35.
Услышав это, солдаты пришли к Рафаэлю домой и арестовали его в тот момент, когда он только собирался сесть за завтрак. Они приказали ему открыть семейный магазин, заявив, что он и его американский зять – полковники в армии каррансистов и что они прячут там оружие, намереваясь использовать его против сапатистов.
В магазине Рафаэль и повстанцы нашли Висенте Моралеса, еще одного члена Церкви, выполнявшего поденную работу. Посчитав, что он тоже является каррансистом, солдаты арестовали его и начали переворачивать магазин вверх дном в поисках оружия. Рафаэль и Висенте заявляли о своей невиновности, уверяя повстанцев в том, что не являются их врагами.
Но солдаты им не верили. «Если вы не отдадите нам оружие, – сказали они, – мы повесим вас на самом высоком дереве»36.
Когда сапатисты вытолкали Рафаэля из дома, его сестры, Ховита и Лупе, побежали вслед за ними. Ховита первая настигла солдат, но они проигнорировали ее мольбы. Лупе добежала до них как раз в тот момент, когда повстанцы схватили ее сестру. «Лупе! – закричала Ховита. – Они арестовывают меня!»
К этому времени Рафаэля и Висенте обступила толпа. Некоторые держали в руках веревки и кричали: «Повесьте их!»
«Что вы собираетесь делать? Мой брат невиновен, – сказала Лупе. – Если нужно, сравняйте дом с землей, но оружия вы там не найдете».
Кто-то в толпе призвал арестовать и ее. Лупе бросилась к ближайшему дереву и всеми силами вцепилась в него, но повстанцы схватили ее и с легкостью оттащили прочь37. Затем они вернулись к их дому и арестовали Наталию.
Повстанцы отвели всех трех сестер в штаб и поместили их в разные комнаты. На улице некоторые люди сказали солдатам, что Рафаэль и Висенте являются «мормонами», которые разлагают город своей странной религией. Солдаты никогда раньше не слышали этого слова, но восприняли его как что-то плохое. Они привели их к высокому дереву и перекинули веревки через его крепкие ветви. Затем они надели петли им на шеи. Солдаты сказали, что, если Рафаэль и Висенте оставят свою религию и присоединятся к сапатистам, они их отпустят.
«Моя вера для меня дороже, чем жизнь, – сказал Рафаэль, – и я не могу отречься от нее».
Солдаты натянули веревки, подвесив Рафаэля и Висенте в воздухе, пока те не потеряли сознание. После этого повстанцы отпустили веревки, привели пленников в чувство и продолжили их пытать38.
В магазине повстанцы по-прежнему искали оружие. Хесусита и Гуадалупе настаивали на том, что никакого оружия там нет. «Мой сын – мирный человек! – сказала Хесусита. – Если бы это было не так, вы думаете, что нашли бы его дома?» Когда солдаты снова потребовали показать им оружие, Монрои протянули им экземпляры Книги Мормона и Библии.
«Это не оружие, – сказали повстанцы. – Нам нужно оружие».
Днем в штабе сапатистов повстанцы поместили братьев и сестер Монрой в одну комнату. Лупе была шокирована видом Рафаэля. «Рафа, у тебя кровь на шее», – сказала она ему. Рафаэль подошел к раковине и умылся. Он выглядел спокойным и, казалось, совсем не злился – несмотря на все произошедшее.
Позднее Хесусита принесла детям еду. Прежде чем она ушла, Рафаэль передал ей письмо, которое он написал знакомому командиру из числа сапатистов, прося его помочь подтвердить, что он невиновен. Хесусита взяла письмо и пошла искать этого командира. Затем Монрои и Висенте благословили пищу, но прежде чем они смогли приступить к еде, они услышали за дверью звук шагов и лязг оружия. Солдаты позвали Рафаэля и Висенте, и те вышли за дверь. Перед самой дверью Рафаэль попросил Наталию выйти с ним, но охранники затолкнули ее обратно.
Сестры посмотрели друг на друга с испугом. В комнате воцарилось молчание. Затем в ночи раздались выстрелы39.
Размышляя над ситуацией в Европе, Хайрам М. Смит ощутил невыносимый груз ответственности, лежащий на его плечах. Как президент Европейской миссии, он незамедлительно последовал распоряжению Первого Президентства и вскоре после начала войны экстренно вывез миссионеров из Германии и Франции. Но он не знал, что делать с миссионерами в нейтральных странах или регионах, в которых не было ожесточенных боев, таких как Великобритания. Первое Президентство дало ему мало указаний относительно того, что делать дальше. «Оставляем этот вопрос на Ваше усмотрение», – написали они40.
Хайрам дважды встретился со старейшинами в офисе миссии, чтобы обсудить, как им будет правильно поступить. После некоторого обсуждения они пришли к решению освободить от призвания только миссионеров, служащих в континентальной Европе. Миссионерам же в Великобритании было решено позволить закончить служение в соответствии с графиком. Затем Хайрам написал президентам миссий на континенте, велев им и их помощникам оставаться на своих местах для руководства Церковью в их регионах. Остальных миссионеров следовало эвакуировать41.
Сейчас, год спустя, газеты были наполнены историями о том, как немцы атаковали британские военные и пассажирские корабли. В мае 1915 года германская подлодка торпедировала британский океанский лайнер Лузитания. Погибли почти 1200 пассажиров и членов экипажа. Три месяца спустя у берегов Ирландии немцы потопили еще один британский океанский лайнер Арабик. На его борту находился возвращавшийся со служения миссионер, который едва не погиб.
Хайрам, как ответственный за организацию поездок миссионеров и эмигрирующих Святых, пересекающих Атлантический океан, с трудом понимал, как ему лучше всего реагировать на эту критическую ситуацию42. Многие американские миссионеры в Британии настолько сильно хотели вернуться домой, что были готовы пойти для этого на любой риск. Аналогичным образом эмигрирующие Святые ставили свое желание собираться в Юте выше собственной безопасности.
В довершение всего Церковь ранее заключила контракт с британской судоходной компанией для организации всех церковных поездок через Атлантический океан. Не видя честного способа обойти условия контракта, Хайрам полагал, что офис миссии не может на законных основаниях покупать билеты на американские пароходы для Святых, хотя они и считались более безопасными, поскольку США не находились в состоянии войны с Германией.
20 августа 1915 года он написал об этой дилемме Первому Президентству. Он уже купил билеты для нескольких миссионеров и эмигрирующих Святых на Скандинавиан, британско-канадский корабль, отбывавший из Ливерпуля 17 сентября. Но сейчас он стал сомневался в том, стоит ли пускать их на него.
«Нести такую ответственность на своих плечах в одиночку едва мне по силам, – писал он. – Я со всем смирением прошу вас наставить меня в отношении этого вопроса, чтобы я мог чувствовать, что действую в полной гармонии с вашими пожеланиями»43.
За неделю до планируемого отправления Скандинавиана Хайрам получил телеграмму от Первого Президентства: «Эмигранты, прибывающие на кораблях тех стран, что вовлечены в войну, должны принимать на себя личную ответственность». Если Святые принимают решение перемещаться под британским флагом, они делают это на свой страх и риск44.
Хайрам тщательно взвесил все за и против. Первое Президентство, бесспорно, не хотело призывать Святых путешествовать на кораблях, которые могут подвергнуться нападению. И все же американские корабли были недоступны для Святых, если только они не принимали решение путешествовать независимо от Церкви. И даже в этом случае из-за высокой стоимости билетов на американские корабли это не всегда было возможно.
«Я не желаю подвергать наших Святых опасности в океане», – написал он в дневнике. Но он знал, что нужно что-то сделать. «Ввиду того, что нам не указано не делать этого, – писал он, – мы поступим так, как и планировалось, и доверимся Господу»45.
17 сентября 1915 года Хайрам попрощался с четырьмя миссионерами и тридцатью семью эмигрантами, взошедшими на борт Скандинавиана46. Все, что ему теперь оставалось, – это ждать сообщения о его безопасном прибытии в пункт назначения.