Все хорошо
Впервые мне довелось по-настоящему познакомиться с гимном “Вперед, Святые” ( Гимны и песни для детей, стр. 4) в небольшом каменном табернакле на юге штата Айдахо, где я вырос. Внутри этого небольшого табернакля, построенного из вулканического камня местными членами Церкви в конце 1880-х годов, была трибуна, президиум, похожий на тот, что у нас есть сегодня, а позади орган, похожий на тот прекрасный орган, что стоит у нас в Табернакле на Храмовой площади, но поменьше. В этом небольшом табернакле, когда мы пели гимн Уильяма Клейтона “Вперед, Святые”, у меня было такое ощущение, что дух и сила музыки поднимают крышу. Это ощущение возникало благодаря силе, вере и свидетельству членов Церкви.
Отец Уильяма Клейтона был учителем, и Уильям получил хорошее образование. У него был хороший почерк, он умел хорошо считать, он хорошо писал и вел протоколы. Его учили и крестили миссионеры из группы Хибера Ч. Кимбалла в первые дни Церкви в Англии. Они поняли и с готовностью приняли его благодаря его образованию и владению пером. Это был просто блестящий молодой человек 23 лет от роду. Вскоре его уже привлекли к работе секретаря, писца и бухгалтера в небольшой местной церковной организации.
Он и его жена решили отправиться в Наву и поплыли в Америку. В Наву он познакомился с Пророком Джозефом Смитом и другими руководителями Церкви. Там для него снова нашлось весьма интересное занятие, поскольку он умел красиво и грамотно писать. Они вполне могли найти применение такому молодому человеку.
Все хорошо – если мы сделали все возможное
После мученической смерти Пророка Уильям ушел с отрядом Бригама Янга. Они отправились в феврале; теперь уже был апрель. Пробираясь по полям с повозками и лошадьми, и упряжками, и дождем, и грязью в Айове, они пали духом. Путь был труден, люди умирали, младенцы рождались. Они шли медленно, продвигаясь всего на несколько миль в день.
И Уильям Клейтон написал: “Вперед, Святые, не боясь труда”. Им было тяжело. Они пали духом. “Путь сей к счастью ведет. / Хоть и трудна дорога иногда, / милость Божья грядет”. Он подбадривал их, помогая идти вперед, вселяя в них силы и надежды на лучшее.
Затем он написал эти замечательные строки: “Идем в страну, что нам готовит Бог, / далеко на заход”. Пусть мы увязли в грязи и совершенно пали духом, но все это изменится. Если у нас хватит смелости и веры, Господь ответит на наши молитвы; у нас все получится. Это давало им надежду и поддержку. “Идем в страну, что нам готовит Бог, / далеко… Там будем жить без страха и тревог” – какие волнующие, какие вдохновляющие слова!
И затем последний куплет: “А если нам не суждено дойти / – всем невзгодам конец”. Что же, если мы умрем, мы сделали все возможное. Ни для кого не секрет, что когда-нибудь мы умрем. Так что “всем невзгодам конец”.
“Но, коль живыми сможем мы / узреть Святых, обретших мир”. Мы увидим, не отлетят ли у повозок колеса и выдержат ли ободья у колес ручных тележек, сможем ли мы сохранить эту смелость и силу благодаря своим молитвам, – и мы дойдем до цели. “Коль живыми сможем мы / узреть Святых, обретших мир”. Если мы дойдем до цели, то “Боже, все хорошо!” – если мы дойдем до цели и если у нас хватит смелости ее достичь.
Все хорошо – если мы живем праведно
В своем дневнике Уильям Клейтон написал: “Я сочинил новую песню – ‘Все хорошо’” ( William Clayton’s Journal [1921], 19). Мне нравится это первоначальное название: “Все хорошо! Все хорошо!”, которое объясняет нашу жизнь, если мы живем так, как должны жить. У нас есть направление, определен порядок действий, у нас есть информация, и если мы сможем дойти до цели, если мы останемся живы, то сможем спеть: “Боже, все хорошо!” Этот гимн стал “государственным гимном” Церкви.
Моему деду, Хортону Дэвиду Хейту, было пятнадцать лет, когда в долину пришла вторая группа Святых, группа, прибывшая вслед за группой Бригама Янга, так что он прошел по прериям пешком. И когда мы поем о “Вере в каждом шаге”, я думаю о дедушке, поскольку эта песня написана о таких, как он. В пятнадцать лет не посидишь в повозке: ты находишься там, где нужна помощь, стегаешь лошадей, погоняешь волов и делаешь все, что надо делать. А девочке, на которой он потом женился, Луизе Ливитт, едва исполнилось одиннадцать лет, когда ее семья пришла в долину. Так что бабушка тоже перешла прерии.
И поэтому, имея такое прекрасное наследие, я говорю всем вам: какое же удивительное будущее у Церкви – такое, каким его обрисовал наш Пророк! Но все это зависит от того, как мы живем, как мы принимаем те истины, о которых знаем, как мы живем по законам Евангелия и каким примером служим для тех, с кем работаем и общаемся.
Все хорошо – если мы верны вере
Еще мальчишкой, лет около двенадцати, я любил играть в бейсбол. Из спортивной формы дома у нас была только старая бейсбольная перчатка. Я думал, что звездный час в моей жизни настанет тогда, когда я буду играть в бейсбол за “Нью-Йорк янкиз”. Я мог бы играть за них на чемпионате “Уорлд Сириз”, и счет был бы три – три. Угадайте, кто будет отбивать мяч в решающем матче? Это я стою на базе, а подающий бросает мяч именно туда, куда мне надо. Я отбиваю мяч, он вылетает с поля “Янки стадиум”, и я становлюсь героем чемпионата “Уорлд Сириз”. Тогда я думал, что это будет самая счастливая минута в моей жизни. Но я хочу, чтобы вы знали: это не так.
Много лет назад я сидел со своей женой Руби в храме в Лос-Анджелесе, штат Калифорния, США, в маленькой комнате для запечатываний. Рядом были наши сыновья с их женами (тогда они были молодоженами), а наша милая дочь опустилась на колени перед алтарем, держа за руку молодого человека, с которым она должна была запечататься. Обведя взглядом комнату, я понял, что именно это мгновение и есть самое счастливое в моей жизни, потому что в этой комнате было все то, что мне так дорого, абсолютно все. Там была моя жена, моя вечная возлюбленная и спутница. Там были трое наших детей со своими вечными спутницами. И я подумал: “Дэвид, в юности у тебя все было шиворот-навыворот. Ты думал, что какое-то земное событие может стать для тебя самым счастливым в жизни”. А теперь я стал свидетелем этого самого счастливого события. Я был там, я чувствовал это, я чувствовал себя участником этого события, и я знал, что именно в этой маленькой белой комнате для запечатывания – в этой чистой, красивой комнате, где собралась вся моя семья, я переживаю самые счастливые минуты в жизни.
Я дарю вам свою любовь и свое свидетельство о том, что эта работа истинна. Как Святые последних дней мы должны быть верны той вере, которую исповедуем. Верны ей. Верны тем волнующим свидетельствам, которые были нам даны. Верны Тому, Чье имя мы взяли на себя, и мы должны так жить, провозглашать и помогать в распространении этой работы.
Из обращения на октябрьской Генеральной конференции 1997 года.