«Много добра», глава 4 книги Святые: История Церкви Иисуса Христа в последние дни, том 3, Смело, благородно и независимо, 1893–1955 гг. (2021 г.)
Глава 4: «Много добра»
Глава 4
Много добра
31 мая 1896 года Суза Гейтс выступала в Солт-Лейк-Сити на первой объединенной конференции Генеральных Ассоциаций взаимного совершенствования девушек и молодых мужчин. Эти две организации уже давно проводили собственные ежегодные и ежеквартальные конференции. Однако в последние годы многие молодые мужчины перестали регулярно посещать свои собрания, в связи с чем руководители их ассоциации решили предложить вдохнуть в нее новую жизнь, объединившись с Ассоциацией взаимного совершенствования девушек1.
Генеральному президенту ассоциации, Элмине Тейлор, и другим должностным лицам эта идея не понравилась. Хотя объединение некоторых Ассоциаций взаимного совершенствования на приходском уровне имело успех, Генеральная Ассоциация взаимного совершенствования девушек преуспевала, и ее руководители не были уверены в том, что объединение отвечает наилучшим интересам девушек. В конечном итоге они решили не объединяться, но согласились с тем, что проведение большего числа совместных мероприятий вместе с Ассоциацией взаимного совершенствования молодых мужчин, включая эту новую ежегодную конференцию, может быть полезным2.
На этой первой конференции руководители Ассоциаций взаимного совершенствования разделили программу равным образом между выступающими из своих организаций. Суза, предпоследняя выступающая, призвала слушателей развивать хорошие качества и жить праведно. Это было в новинку для Сузы, поскольку в то время женщины в Церкви обычно не выступали перед смешанной аудиторией, кроме как если их просили поделиться свидетельством. Сейчас же у нее и других женщин была возможность проповедовать как перед мужчинами, так и перед женщинами в одном месте3.
После конференции Суза смогла пообщаться со своим другом и бывшим сокурсником Джозефом Тэннером, который был президентом Сельскохозяйственного колледжа в Логане. Во время беседы Джозеф спросил, влюблена ли все еще Лия, которая только-только закончила учебу в Университете Юты, в Йона Уидтсоу. Недавно Йон получил диплом по химии в Гарвардском университете и сейчас был членом преподавательского состава в колледже Джозефа.
Суза не знала, как ей ответить. После возвращения домой Йон всеми силами старался избегать ее дочери. Когда Лия не так давно написала ему, чтобы попросить совета относительно того, нужно ли ей возвращаться на восток, чтобы изучать ведение домашнего хозяйства в Институте Пратта, реномированном колледже в Нью-Йорке, ответное письмо Йона было довольно кратким и безразличным4.
«Делай то, что будет тебе на пользу в долгосрочной перспективе», – сказал он ей. Затем он выразил свое сожаление, что они влюбились в таком юном возрасте. Как бы он ни хотел жениться на Лие, ему не хотелось, чтобы она выходила замуж за бедняка. После получения образования у него образовался долг в 2000 долларов, а бóльшая часть его небольшой учительской зарплаты уходила на поддержку матери и младшего брата5.
Лия сразу же написала ему еще одно письмо. «Я сознаю, что мы не можем жить без денег, но ради всего святого, не позволяй им влиять на твою любовь, – ответила она. – Если я люблю тебя, тогда я люблю тебя вне зависимости от того, есть у тебя тысячи или же ты должен кому-то тысячи»6.
Йон не изменил своего мнения, и в сентябре 1896 года Лия уехала на учебу в Институт Пратта. Она отправилась в путь вместе со своей подругой Донеттой Смит, которая училась в Институте Пратта на воспитателя детского сада. До их отъезда отец Донетты, президент Джозеф Ф. Смит, благословил Лию, чтобы она держалась своей веры перед лицом искушений, пообещав ей, что ее свидетельство укрепится7.
Поколение матерей Лии и Донетты едва ли могли представить себе тот опыт, который могли получить их дочери в Нью-Йорке. Женщины из числа Святых последних дней из этого старшего поколения, как и другие женщины в Америке в то время, обычно получали только начальное образование. Некоторые все же отправлялись на восток, чтобы изучать медицину и акушерское дело, но большинство выходило замуж в молодом возрасте, обзаводилось детьми и помогало в налаживании быта и семейных предприятий в своих поселениях. Многие никогда не выезжали за пределы Территории Юта8.
Лия и Донетта, напротив, были незамужними молодыми женщинами, проживающими в большом общежитии в оживленном городе более чем в 3000 километрах от дома. По будням они ходили на занятия в Институт Пратта и общались с людьми из разных социальных слоев и разных верований, а по воскресеньям посещали церковные собрания в небольшом приходе, состоящем из приблизительно десятка Святых9.
Лия и Донетта были исполнены решимости быть преданными своей религии. Они вместе молились по воскресеньям и каждый вечер перед сном читали Книгу Мормона. «Мое свидетельство об истинности нашего Евангелия крепнет с каждым днем, – написала Лия матери. – Я вижу силу благословения брата Смита»10.
В отличие от жизни дома, у них также были возможности говорить о своей вере с людьми, которые мало что знали о Святых последних дней. Они подружились с двумя студентками художественного факультета, Корой Стеббинс и Кэтрин Кауч, которые проявили некоторый интерес к Церкви. Однажды у Лии и Донетты была возможность поговорить с ними о храме и Книге Мормона. Лия объяснила, как Джозеф Смит нашел и перевел золотые листы. Она также рассказала о свидетелях Книги Мормона, непрекращающемся откровении и организации Церкви.
«Ты вряд ли когда-то в жизни видела настолько заинтересованных девушек, – написала позднее Лия матери. – Они сидели с нами целых два часа, прежде чем мы поняли, сколько времени прошло»11.
13 октября 1896 года Святая последних дней из числа маори по имени Мере Уаанга отправилась в храм в Солт-Лейк-Сити для выполнения крещений за десятерых умерших друзей из Новой Зеландии, своей родины. С тех пор как они с мужем Хирини переехали в Солт-Лейк-Сити ранее в том году, они приобрели известность как частые посетители храма. Подобно многим Святым за пределами США, семья Уаанга иммигрировала в Юту, чтобы быть ближе к храму и его таинствам. А поскольку они были единственными облеченными маори, они служили звеном между своим народом и домом Господа12.
В мире насчитывалось всего лишь четыре храма, так что Святые, проживающие за пределами США, присылали имена своих умерших близких родственникам в Юту для выполнения за них храмовой работы. Однако, когда Мере и Хирини крестились в 1884 году, у них не было родственников в Юте. Вскоре они ощутили глубокое и сильное желание уехать в Сион и посетить храм13.
С самого начала их дети и внуки были против их планов по переезду. Юта была более чем в 10 000 километрах от Нухаки, их деревни на восточном побережье Северного острова Новой Зеландии. Хирини выполнял важные обязанности как президент небольшого прихода и вождь маорийского племени Нгати Кахунгуну. Мере была единственной живущей дочерью своих родителей. Все же тоска по Сиону крепла в семье Уаанга с каждым днем14.
В предыдущие десятилетия Святых с островов Тихого океана не так активно призывали эмигрировать в Сион. А к тому времени как Мере и Хирини стали размышлять о переезде, руководители Церкви уже начали выступать против того, чтобы Святые, проживающие за пределами США, собирались в Юте, где было трудно найти работу, из-за чего иммигранты могли утратить веру. Однако Первое Президентство дало разрешение приехать небольшой группе маори после того, как президент миссии в Новой Зеландии поручился за их трудолюбие и способности15.
Мере и Хирини прибыли в Юту в июле 1894 года вместе с несколькими своими родственниками. Они поселились в Канабе, отдаленном городке в южной Юте, куда через несколько лет после крещения Хирини и Мере перебрался младший племянник Хирини, Пирика Уаанга. Семья ожидала, что сможет хорошо приспособиться к теплому климату южной Юты, но, увидев засушливый и безжизненный пейзаж, Мере не вытерпела и расплакалась. Вскоре она получила известие из Новой Зеландии о том, что ее мама умерла16.
С течением времени ситуация их семьи не улучшилась. Миссионер, с которым они были знакомы еще в Новой Зеландии, убедил Хирини вложить деньги в неудачное деловое предприятие. Когда слухи об этом дошли до Первого Президентства, они попросили Уильяма Пэксмена, бывшего президента миссии в Новой Зеландии, помочь Мере и Хирини перебраться в другую местность, где соседи не будут их использовать17.
Так семья Уаанага поселилась в своем доме в Солт-Лейк-Сити. Они посещали собрания Ассоциации маори в Сионе, организации вернувшихся старейшин из Новозеландской миссии, и каждый вечер пятницы встречались с некоторыми членами этой группы. Первое Президентство также разрешило им выполнять работу за умерших родственников всех Святых из числа маори в Новой Зеландии18.
Хотя Мере была неграмотной, когда приехала в Юту, она научилась читать и писать, чтобы изучать Священные Писания и писать письма семье. Хирини также писал вдохновляющие письма своим родственникам и друзьям, делая все, что мог, чтобы укреплять Святых, оставшихся дома. В Новой Зеландии рост Церкви среди европейского населения и народа маори шел сравнимыми темпами. По всей стране были десятки небольших приходов с кворумами священства, Обществами милосердия, Воскресными школами и Ассоциациями взаимного совершенствования19.
И все-таки многие жители Новой Зеландии крестились лишь недавно. Некоторые миссионеры, узнав о том, как плохо поступили с семьей Уаанга в Канабе, стали беспокоиться, что эта новость может поколебать веру Святых из числа маори. По Новой Зеландии уже ходили сильно преувеличенные известия о произошедшем. Если эти слухи будут беспрепятственно распространяться, миссия может столкнуться с кризисом20.
На следующий год Элизабет Маккьюн, богатая Святая последних дней из Солт-Лейк-Сити, отправилась вместе со своей семье в Европу. Находясь в Соединенном Королевстве, где ее сын Реймонд служил на миссии, она с дочерью по имени Фэй часто помогала старейшинам делиться восстановленным Евангелием.
Однажды в конце июня 1897 года они с Фэй отправились в лондонский Гайд-парк, чтобы выступить вместе с хором миссионеров. Королева Виктория праздновала 60-летие своего правления, и проповедники со всей Британии приходили в парк, чтобы проводить собрания на открытом воздухе и бороться за души тех, кто участвовал в городских празднованиях.
Элизабет и Фэй заняли свое место среди миссионеров, и Элизабет тихо поздравила себя и членов хора с тем, что вокруг собиралось все больше и больше людей. Затем к ним подошел хорошо одетый мужчина с моноклем, который стал на них пристально смотреть.
«О, боже! О, боже! – восклицал он. – Какие чудовищные звуки звучат в нашем парке!»21
Его слова осадили гордость Элизабет за выступление хора, но не подавили ее желание делиться Евангелием. Прежде чем покинуть Юту, Элизабет получила благословение от Лорензо Сноу, в котором ей было обещано, что во время своей поездки она будет инструментом в руках Господа.
«Когда ты будешь объяснять принципы Евангелия, ум твой будет таким же ясным, как у Ангела», – было ей сказано22.
Элизабет хотела делать все возможное, чтобы помогать с миссионерской работой. Ее сын начал свою миссию с проведения собраний в парках и на улицах в центральной части Англии. К тому времени Уильям Джермэн снова начал читать лекции, направленные против Святых. Хотя он больше не говорил о том, что его сын Альбер был убит, он все же продолжал провоцировать нападения на миссионеров, из-за чего старейшинам пришлось обратиться за защитой к полиции. Некоторые миссионеры в округе Рэймонда пострадали от погромщиков23.
Элизабет часто сопровождала миссионеров в Лондоне, держа их шляпы и книги во время собраний. Она также испытывалась горячее желание проповедовать. Хотя она не могла быть призвана на миссию, она представляла себе, как была призвана Бога и проводила небольшие религиозные беседы с людьми у них дома. На самом деле она считала, что миссионеры женского пола могли бы привлечь больше внимания, нежели молодые старейшины, и таким образом помочь в продвижении работы24.
Через несколько месяцев после выступления вместе с хором в Гайд-парке Элизабет посетила полугодовую конференцию Церкви в Лондоне. Во время утренней сессии Джозеф Макмуррин, советник в президентстве миссии, осудил критику Уильяма Джермэна в отношении Святых. Он особенно выступил против привычки Уильяма делать неприглядные заявления в адрес женщин из числа Святых последних дней.
«С нами сейчас находится женщина из Юты, – объявил он. – Сегодня вечером мы попросим сестру Маккьюн рассказать нам о ее жизни в Юте». Затем он призвал каждого присутствовавшего на конференции привести с собой друзей, чтобы послушать ее25.
Это объявление напугало Элизабет. Как бы сильно она ни хотела проповедовать, она все же переживала, считая, что ей недостает опыта. «Если бы здесь была хотя бы одна из наших замечательных ораторов из Юты, – подумала она, – сколько бы добра она могла сотворить!» Миссионеры пообещали молиться за нее, и она также твердо решила просить о помощи своего Отца на Небесах26.
Весть о том, что Элизабет будет выступать вечером, быстро распространилась по округе. Ожидая большое количество людей, старейшины поставили дополнительные стулья и открыли соседний зал. Перед началом собрания помещение было полностью заполнено27.
Элизабет произнесла безмолвную молитву и подошла к кафедре. Она рассказала присутствующим о своей семье. Она родилась в Англии в 1852 году и эмигрировала в Юту после того, как ее родители присоединились к Церкви. Она путешествовала по США и Европе. «Нигде, – свидетельствовала она, – я не видела, чтобы к женщинам относились с таким уважением, как среди мормонов в Юте».
«Наши мужья гордятся своими женами и дочерьми, – продолжала она. – Они дают им все возможности посещать собрания и лекции и вбирать в себя все то, что будет их назидать и развивать. Наша религия учит нас, что жена стоит плечом к плечу с мужем»28.
Когда собрание завершилось, многие незнакомцы пожимали Элизабет руку. «Если бы побольше ваших женщин приехало сюда, – сказал кто-то, – они бы сделали много добра».
«Мадам, – сказал кто-то другой, – вы несете истину в своем голосе и словах»29.
Седьмого сентября 1897 года Йон Уидтсоу ожидал окончания педагогического совета в Академии Бригама Янга в Прово. Ранее тем днем Лия Данфорд с неохотой согласилась встретиться с ним после этого собрания. Сейчас она преподавала домоводство в академии, уча тому, что она узнала во время учебы в Институте Пратт в том же году. Направляясь домой после рабочей поездки по пустыням южной части штата Юта, Йон решил остановиться в Прово, чтобы наладить отношения с Лией30.
Йон все еще переживал из-за своих долгов, но любил Лию и хотел на ней жениться. Однако они почти перестали писать друг другу. На самом деле молодой, неженатый президент миссии, с которым Лия познакомилась в штате Нью-Йорк, собирался сделать ей предложение31.
Педагогический совет должен был завершиться в 20:30, но в итоге закончился на час позже. Затем Лия заставила Йона ожидать еще один час, пока она была на собрании комитета по подготовке студенческого мероприятия. Когда это собрание наконец завершилось, Йон проводил Лию до дома.
Пока они шли, он спросил, удастся ли им увидеться на следующий день. «Ты меня вовсе не сможешь увидеть, – ответила Лия. – Я буду занята до пяти часов».
«Тогда, – сказал Йон, – я, наверно, лучше уже утром поеду домой».
«Конечно, почему бы нет», – сказала Лия.
«Думаю, я, наверно, останусь еще на одну ночь, – произнес Йон, – если вечером все-таки получится тебя увидеть»32.
Следующим вечером Йон приехал за Лией на бричке, после чего они отправились в одно место к северу от города. Он сказал ей, что готов к серьезным отношениям, но она не была столь же готова к ним. Она заметила, что у него есть год на то, чтобы доказать свою любовь. И ей неважно, как он это сделает. Но до тех пор она не собирается с ним мириться.
Был ясный вечер, и Йон остановил повозку в месте, с которого просматривалась вся долина. Любуясь яркой луной, они открыто говорили о всех тех моментах, когда обижали друг друга на протяжении последних четырех лет. Они старались понять, почему их отношения так сильно испортились. Не успели они опомниться, как уже любовались не луной, а друг другом.
Наконец Йон приобнял Лию и предложил ей выйти за него замуж. Ее решимость заставить его доказать серьезность своих намерений улетучилась, и она дала обещание выйти за него после окончания учебного семестра – при условии, что ее родители дадут согласие на их союз33.
Поскольку мама Лии была в штате Айдахо по делам, связанным с Ассоциацией взаимного совершенствования девушек, сперва Йон поговорил с отцом Лии. Изначально Алма Данфорд, стоматолог из Солт-Лейк-Сити, подумал, что Йон пришел к нему на прием. Но как только Йон объяснил свои намерения, Алма прослезился и поделился тем, как сильно он любит Лию и как он ею восхищается. Он дал согласие на их брак, сказав, что доверяет решению дочери34.
Тем временем Лия написала о помолвке матери и получила неутешительный ответ. «Человек, которого ты выбрала, полон амбиций, – сказала Суза Лие. – Не творить добро и созидать Сион, но обрести славу, собрать лавры и сделать так, чтобы ты следовала позади него, а та польза, которую ты могла бы принести в будущем, была бы сведена к нему и к осуществлению его эгоистичных желаний»35.
Пребывая в нерешительности, Йон тоже написал Сузе. Она ответила месяц спустя, дав согласие на их брак, но также повторив критику его явно недостаточной преданности Церкви36.
Это письмо причинило Йону острую боль. Он, как ученый, действительно жаждал обретения почета и признания в своей области и посвящал бо́льшую часть своего времени и талантов на продвижение в карьере. И даже когда он столкнулся с испытаниями своей веры в Гарварде, он никогда не увиливал от исполнения долга в Церкви. Он знал, что у него была обязанность использовать свои знания и полученный опыт на пользу Сиона37.
Суза, казалось, ожидала от него большего. Ее поколение Святых – а также поколение ее родителей – считало, что личные амбиции несовместимы с созиданием Царства. До сих пор Йону удавалось совмещать карьеру ученого с призванием советника и учителя в кворуме старейшин. Но о его преданном церковном служении не было широко известно за пределами его прихода в Логане38.
«Меня не призвали служить епископом, – признал он перед Лией, – или президентом кола, или должностным лицом кола, или президентом Семидесяти, или Апостолом, или же на какую-либо другую высокую должность в Церкви, которая занимает все время мужчины».
«Но, положа руку на сердце, могу сказать, – заявил он, – что сегодня готов сделать все, о чем бы Церковь ни попросила меня. И я буду с радостью выполнять любую работу, какой бы незначительной она ни была»39.
Но Лию не нужно было в этом убеждать. Изначально ее привлекла к нему именно его простая молитва, которую он произнес в то первое утро в Гарварде. Но Сузе требовалось больше времени с Йоном, чтобы лучше понять его сердце и его веру40.
В декабре семья Гейтсов пригласила Йона провести с ними Рождество. В это время что-то в повседневных словах и поступках Йона впечатлило Сузу, напомнив ей о том, почему она сама какое-то время назад познакомила Йона и Лию. «Я всегда полагала, что ты весь в себе и довольно эгоистичен, – сказала она Йону после его визита, – но некоторые твои слова, пока ты был здесь, развеяли это мнение».
У нее больше не было никаких страхов насчет свадьбы. «Я чувствую своим духом свидетельство того, что все хорошо», – написала она41.