ШЕПОТ В МОЕМ СЕРДЦЕ
В 1878 году Президент Джон Тейлор призвал Святых заселять южную часть штата Колорадо в Соединенных Штатах Америки. В начале 1900-х годов мой папа переехал с семьей в те пустынные земли.
Наша новая ферма была усеяна камнями. Прежде чем приступить к распашке, необходимо было очистить землю от камней. Мы с мамой вывозили маленькие камни на тачке, но убрать валуны можно было только одним способом – взрывая их динамитом.
Когда со всеми камнями поменьше было покончено и пришло время заняться большими, папа сделал под каждым из них как можно более глубокие подкопы и подложил динамит. Он тщательно выбрал для динамита место – так, чтобы взрывы совершенно раздробили эти глыбы.
Наконец все было готово, и отец мог зажечь фитиль. Мама позаботилась о том, чтобы мы, дети, были в безопасном месте.
Ба-бах!
Первый валун разлетелся на сотни кусков, а над ним поднялось целое облако пыли. Когда пыль осела, валуна мы не увидели. От него остались только яма в земле и куча мелких камней. Теперь пришла моя очередь поработать: нужно было собрать камни и засыпать яму.
Потом мы повторили все сначала: папа произвел взрыв, а я собрал щебень. После третьего взрыва я подустал собирать камни и захотел заняться “настоящим” делом – поджигать запал динамита. Я сделал несколько шагов, направляясь к отцу.
“Уиллард, иди назад!” – позвала меня мать. Я нахмурился. В свои девять лет я был старшим ребенком и считал, что в таком возрасте я уже могу помогать взрослым.
Когда я повернул к дому, меня охватило ощущение опасности. Шепот в сердце предупредил меня: что-то идет не так, как надо.
Я этого не понял. Мне ничто не угрожало. Я был далеко от места взрыва. Уверенный в том, что сам придумал это предостережение, я сосредоточился на том, что делает папа. Может быть, он увидит, что я уже почти взрослый и могу работать вместе с ним.
Ощущение опасности усиливалось.
Я вспомнил обещание, которое дал мне отец, конфирмуя меня в члены Церкви: “Я благословляю тебя силой проницательности. Прислушивайся к Духу. Он будет вести тебя и защитит тебя от опасности”.
Я попытался не обращать на голос внимания, но он не замолкал. Я больше не мог притворяться, что не слышу настойчивого шепота.
Я благословляю тебя силой проницательности.
Теперь слова звучали так же ясно, как и тогда, больше года назад, когда папа произносил благословение. Если я в безопасности, то голос, возможно, говорит мне, что в опасности кто-то другой. Мама развешивала белье на веревке, а моя маленькая сестренка дергала ее за юбку. Тут я понял, что не вижу трехлетнего Хайрама.
“Хайрам! – закричал я. – Хайрам!” Ладонью загораживая глаза от солнца, я стал вглядываться вдаль. Потом я увидел его: он бежал к полю, изо всех сил работая своими пухленькими ножками.
Я побежал за ним, одновременно молясь и крича. “Папa!” – визжал я, размахивая руками, чтобы привлечь его внимание.
Он стоял спиною ко мне и поэтому не видел и не слышал меня; не видел он и Хайрама, шедшего прямо навстречу беде.
Я добежал до Хайрама как раз в момент взрыва. Навалившись на него своим телом, я закрыл его как мог. Острые обломки посыпались на меня, попадая в голову, спину и ноги.
Хайрам стал ерзать. “Тяжело, – сказал он. – Вставай”.
Я перекатился на спину. Тело буквально вопило от боли, но мне было все равно. Я нежно обвил братишку руками.
“Ты в порядке?” – спросил я.
Он увернулся и поднялся. Его подбородок трясся, а глаза были полны слез, но ран у него не было. “Страшно”, – сказал он.
“Мне тоже было страшно”, – сказал я, обнимая его.
К тому времени до нас добежал папа. По его лицу, покрытому грязью и копотью, бежали слезы. Его большие руки обхватили и крепко сжали нас. “Как ты узнал, что твоему брату грозит опасность?” – спросил он меня.
Я немного помедлил, не зная, как это объяснить. “Голос сказал мне, что что-то не так, – ответил я. – Сначала я не обращал на него внимания, но он все донимал меня, и мне пришлось послушаться”. Потом я признался в том, что мучило мою совесть: “Если бы я сразу прислушался, Хайрам не ушел бы так далеко. Ему вообще ничто не угрожало бы”.
Папа положил свою большую руку мне на плечо. “Но все-таки ты прислушался, вот что важно. – Папа глубоко вздохнул. – Ты поступил храбро, Уиллард”.
“Я молился, пап. Я молился так сильно, что чуть не задохнулся от слов”, – сказал я ему.
“Я тоже. Я тоже”.
К нам подбежали мама и моя сестренка. Смеясь и плача, мама стала обнимать меня и Хайрама. Скоро все мы обнимали друг друга и плакали.
Сладостное чувство покоя наполнило мое сердце, когда в тот вечер я опустился на колени у кровати. Я молился дольше, чем обычно, благодаря Небесного Отца за шепот Духа в моем сердце.