«Чем все это закончится?», глава 31 книги Святые: История Церкви Иисуса Христа в последние дни, том 1, Знамя истины, 1815–1846 гг. (2018 г.)
Глава 31: «Чем все это закончится?»
Глава 31
Чем все это закончится?
Услышав дикие завывания и вопли со стороны лагеря миссурийцев, Лидия Найт стала опасаться, что что-то пошло не так. Она знала, что Пророк отправился туда, чтобы вести переговоры о мире. Но те звуки, которые она услышала, были похожи на вой стаи голодных волков.
Глядя с тревогой в окно, Лидия увидела мужа, бежавшего по направлению к дому. «Молись как никогда прежде», – сказал ей Нюэл. Ополченцы схватили Пророка.
У Лидии опустились руки. Прошлым вечером два участника перестрелки у Крукд-ривер постучались в ее дверь в поисках места, где можно спрятаться. Ополченцы штата Миссури поклялись покарать Святых, принимавших участие в сражении, поэтому укрывательство этих мужчин могло подвергнуть ее семью опасности. Но она не могла отказать им и помогла спрятаться у себя дома.
Теперь ей приходилось переживать, в достаточной ли они безопасности. Ночью Нюэл снова будет стоять в карауле, и его не будет дома. Так что если ополченцы ворвутся в город и найдут этих мужчин, прячущихся здесь, они могут убить их. А что они сделают с ней и детьми?
Уходя на ночь, Нюэл попросил ее быть осторожной. «Не выходи на улицу, – сказал он. – Вокруг много подозрительных типов».
Как только Нюэл ушел, Лидия начала молиться. Когда они с Нюэлом прибыли на запад после посвящения храма, то обустроились на новом месте и теперь у них было двое детей. И все шло хорошо, пока не начались нападения погромщиков. Она не хотела, чтобы все пропало.
Все еще были слышны пронзительные вопли миссурийцев. Эти звуки заставили ее поежиться, но молитва успокоила ее. Она знала, что Бог правит на Небесах. Что бы ни случилось, этого им не изменить1.
На следующее утро, 1 ноября 1838 года, Нюэл на краткое время вернулся домой. Джордж Хинкл приказал войскам Святых собраться на городской площади. Ополчение штата Миссури выстроилось у своего лагеря, готовое двинуться на Фар-Уэст.
«Чем все это закончится? – спросила Лидия. – Мое сердце разрывают тревожные переживания, и все же Дух говорит мне, что в итоге все будет хорошо».
«Дай-то Бог, – сказал Нюэл, беря ружье. – До встречи. И да защитит тебя Бог»2.
Пока войска Святых собирались на площади, генерал Лукас повел своих людей к прериям, что на юго-востоке от Фар-Уэста. Он приказал им быть начеку, чтобы подавить любое сопротивление со стороны Святых. В десять часов утра Святые под командованием Джорджа ушли с площади и расположились вблизи выстроенных в шеренгу миссурийцев. Затем он подъехал к генералу Лукасу, снял шпагу и пистолеты с пояса и передал их ему3.
Миссурийцы принесли письменный стол и поставили его перед своим войском. Джордж вернулся к своим людям и приказал Святым по очереди подходить к столу и сдавать оружие паре представителей ополчения штата Миссури4.
Нюэл и Святые были окружены и пребывали в абсолютном меньшинстве. У них не оставалось другого выбора, кроме как подчиниться. Когда очередь дошла до Нюэла, он подошел к столу и пристально посмотрел на генерала Лукаса. «Сэр, мое ружье – это моя частная собственность, – сказал он. – Никто не имеет права забирать его у меня».
«Сдавай оружие, – заявил генерал, – или я прикажу тебя пристрелить».
Разгневанный, Нюэл отдал ружье и вернулся в строй5.
После того как Святых разоружили, город оказался без защиты. Генерал Лукас отправил войско Святых назад в Фар-Уэст и держал их в качестве пленных на городской площади.
Затем он приказал своему войску завладеть городом6.
Ополченцы не теряли времени. Они врывались дома и шатры и рылись в сундуках и бочках в поисках оружия и ценных вещей. Они выносили постельные принадлежности, одежду, еду и деньги. Некоторые сжигали бревна для постройки домов, заборы и амбары. Другие стреляли в скот, овец и свиней, оставляя животных умирать на улице7.
Три ополченца подошли к дому Найтов, где была Лидия. «Мужчины в доме есть?» – спросил один из них.
«Наши мужчины у вас под стражей», – ответила Лидия, преградив путь в дом. Если она впустит его внутрь, он найдет тех, кого она укрывала.
«Оружие в доме есть?» – спросил он.
«Муж забрал ружье с собой», – сказала она. Дети, стоявшие позади нее, стали плакать, испугавшись незнакомца. Набравшись смелости, Лидия вновь повернулась к нему и прокричала: «Оставьте нас! Разве вы не видите, как напуганы мои малютки?»
«Ну, – воскликнул он, – у вас точно нет в доме мужчин или оружия?»
«Еще раз говорю, – отвечала Лидия, – мой муж – пленник на площади, и он взял ружье с собой».
Тот что-то пробурчал и ушел прочь вместе с остальными.
Лидия вернулась в дом. Ее всю трясло, но ополченцы уже ушли, и все в доме были в безопасности8.
На городской площади Хибер Кимбалл, находясь под усиленной охраной вместе с остальными Святыми, услышал, как знакомый голос произносит его имя. Подняв глаза, он увидел Уильяма Маклеллина, бывшего Апостола, который шел в его сторону. На нем была шляпа и рубашка, вся в кричаще-ярких красных заплатках9.
«Брат Хибер, – сказал Уильям, – что ты теперь думаешь о Джозефе Смите, падшем Пророке?» Рядом с Уильямом была группа солдат. Они переходили из дома в дом, беспрепятственно грабя город.
«Посмотри-ка на себя, – продолжил Уильям. – Нищий, твоя семья раздета и обобрана, и твои братья находятся в таком же положении. Ты доволен Джозефом?»10
Хибер не мог отрицать, что ситуация Святых была довольно плачевной. Джозеф был в плену, а все остальные Святые остались без оружия и подвергались нападкам.
Но Хибер знал, что не может оставить Джозефа и Святых, как это сделали Уильям, Томас Марш и Орсон Хайд. Хибер оставался верен Джозефу на протяжении всех испытаний, с которыми они сталкивались вместе, и был исполнен решимости продолжать оставаться верным, даже если это будет означать потерю всего, что у него есть11.
«Где ты? – спросил Хибер, переадресовав вопрос Уильяму. – Во что ты впутался?» Свидетельство Хибера о восстановленном Евангелии Иисуса Христа и его отказ оставить Святых в полной мере стали ответом на вопрос Уильяма.
«Я во сто крат более доволен им, чем когда-либо прежде, – продолжил Хибер. – Говорю тебе, что мормонская вера истинна и Джозеф есть истинный Пророк живого Бога»12.
Пока ополченцы мародерствовали в городе, генерал Лукас никак не препятствовал своим людям, терроризировавшим Святых и отнимавшим их собственность. По всему поселению они выгоняли Святых из домов, изрыгая в их сторону проклятия, пока те выбегали на улицу. Солдаты хлестали и избивали сопротивлявшихся13. Некоторые из них нападали на женщин, которые прятались в домах, и насиловали их14. Генерал Лукас считал, что Святые виновны в восстании против властей, и хотел, чтобы они заплатили за свои действия и ощутили на себе мощь его армии15.
В течение всего дня офицеры Лукаса продолжали задерживать других церковных руководителей. С помощью Джорджа Хинкла ополченцы ворвались в дом Мэри и Хайрама Смитов. Хайрам был болен, но солдаты, угрожая штыками, вывели его на улицу и отвели к Джозефу и остальным пленным16.
Тем вечером, когда генерал Лукас готовился отдать пленных под трибунал, офицер ополчения по имени Мозес Уилсон отвел Лаймана Уайта в сторону. Он рассчитывал убедить его дать показания против Джозефа на суде.
«Мы не желаем тебе вреда и не хотим тебя убивать, – сказал Мозес Лайману. – Если ты дашь показания против него, мы пощадим тебя и дадим тебе любую должность».
«Джозеф Смит не враг человечеству, – пылко ответствовал Лайман. – Если бы я не внимал его совету, то уже давно задал бы вам жару».
«Ты странный человек, – сказал Мозес. – Сегодня вечером состоится заседание трибунала, ты придешь?»
«Если только меня принудят силой»17.
Мозес отправил Лаймана назад к остальным пленным, и генерал Лукас вскоре созвал заседание трибунала. В нем приняли участие несколько офицеров ополчения, в том числе и Джордж Хинкл. Генерал Донифен, единственный присутствующий там адвокат, выступил против проведения заседания на том основании того, что ополчение не имело полномочий судить гражданских лиц, кем являлся Джозеф.
Не обращая на него внимания, генерал Лукас продолжил заседание и наскоро провел слушание без присутствия кого-либо из пленников. Джордж хотел, чтобы Лукас проявил к ним милость, но вместо этого генерал приговорил их к расстрелу за государственную измену. Большинство присутствующих офицеров поддержало такое решение18.
После суда Мозес объявил Лайману вынесенный вердикт. «Твоя судьба предрешена», – сказал он.
Лайман с презрением посмотрел на него. «Стреляй и будь ты проклят!», – ответил он19.
Позже вечером генерал Лукас приказал генералу Донифену сопроводить Джозефа и остальных пленников на городскую площадь в девять утра следующего дня и казнить их на глазах у Святых. Донифен был в ярости20.
«Будь я проклят, если мне будет оказан какой-то почет или если я буду покрыт позором за это», – сказал он пленникам в частном порядке. По его словам, он планировал вывести свои войска до рассвета21.
Затем он направил послание генералу Лукасу. «Это хладнокровное убийство. Я не подчинюсь вашему приказу, – заявил он. – Если вы казните этих людей, я объявлю вас ответственным за это деяние перед земным судом, и да поможет мне Бог!»22
Как и было обещано, на следующее утро войска генерала Донифена ушли. Вместо того чтобы казнить Джозефа и других пленников, генерал Лукас приказал своим людям сопроводить их в свой штаб в округе Джексон23.
Под вооруженным конвоем Джозефа провели по опустошенным улицам Фар-Уэста и доставили к нему домой, чтобы собрать некоторые личные вещи. Когда он прибыл туда, Эмма и дети были в слезах, но все же вздохнули с облегчением, узнав, что он жив. Джозеф умолял конвоиров позволить ему побыть с семьей наедине, но получил отказ.
Эмма и дети уцепились за него, не желая расставаться. Конвоиры достали клинки и отогнали их. Пятилетний Джозеф крепко прижался к отцу. «Почему ты не можешь остаться с нами?» – разрыдался он24.
Конвоир ткнул в мальчика острием и заявил: «Убирайся прочь, гаденыш, или я проткну тебя!»25
На улице солдаты провели пленников через толпу Святых и приказали им залезть в крытую провозку. Затем вооруженные ополченцы окружили повозку, встав стеной между Святыми и их руководителями26.
Ожидая, когда повозка тронется, Джозеф услышал сквозь гул толпы знакомый голос. «Я мать Пророка, – громко говорила Люси Смит. – Есть ли тут хоть один джентльмен, который поможет мне пройти через эту толпу?»
Повозка была покрыта плотным пологом, так что пленники не видели, что происходит за ее пределами. Но Хайрам, сидевший впереди, смог просунуть руку под полог и взять маму за руку. Конвоиры тут же приказали ей отойти, угрожая застрелить ее. Хайрам почувствовал, как рука матери выскользнула из его руки, и решил, что повозка вот-вот отправится.
В тот же момент Джозеф, находившийся в задней части повозки, услышал голос по ту сторону полога. «Мистер Смит, здесь ваша мама и сестра».
Джозеф просунул руку под полог и почувствовал руку своей матери. «Джозеф, – услышал он, – я не могла уйти, не услышав твой голос».
«Да благословит тебя Бог, мама», – успел произнести Джозеф перед тем, как повозка подалась вперед и уехала27.
Несколько ночей спустя пленники уже лежали на полу бревенчатого дома в Ричмонде, штат Миссури. Доставив их в округ Джексон, генерал Лукас выставил их на всеобщее обозрение, как животных, прежде чем отдать приказ об их пересылке в Ричмонд на официальный суд.
Теперь каждому из них приходилось засыпать в кандалах, скрепленных между собою тяжелой цепью. Пол был твердым и холодным, и у них также не было огня, чтобы согреться28.
Парли Пратту, лежавшему без сна, стало тошно от непристойных историй об изнасилованиях и убийствах Святых, которые охранники рассказывали друг другу. Он хотел встать и отчитать их – сказать что-то, что заставило бы их замолчать, – но продолжал молчать.
Вдруг он услышал звук цепей рядом с собой. Это был Джозеф, который встал на ноги. «Молчать, исчадье преисподней! – яростно сказал Пророк. – Во имя Иисуса Христа я запрещаю вам и приказываю молчать! Больше ни минуты я не потерплю такой речи!»
Ошарашенные охранники схватили ружья и уставились на него. Джозеф смотрел на них, излучая величественность. «Замолчите сейчас же, – повелел он, – иначе либо вас, либо меня постигнет немедленная смерть!»
В комнате стало тихо, и охранники опустили ружья. Некоторые из них попятились назад. Другие в страхе припали к ногам Джозефа. Пророк стоял спокойно, был сдержан и полон достоинства. Охранники умоляли его простить их и больше не раскрывали рта вплоть до смены караула29.
12 ноября 1838 года Джозефа и более шестидесяти других Святых привезли в здание суда в Ричмонде. Там должны были установить, достаточно ли есть доказательств тому, чтобы судить их за государственную измену, убийства, поджоги, грабежи, кражи и незаконное присвоение имущества. Судья Остин Кинг должен был решить, будут ли пленники осуждены30.
Слушание длилось более двух недель. Главным свидетелем, дававшим показания против Джозефа, был Сэмпсон Эвард, бывший лидер данитов31. Во время осады Фар-Уэста Сэмпсон пытался покинуть штат Миссури, но ополченцы схватили его и угрожали отдать под суд, если тот откажется дать показания против пленников32.
Желая спасти себя, Сэмпсон заявил, что все совершенное им, когда он был данитом, совершалось по приказу Джозефа. Он сообщил, что, по мнению Джозефа, в этом была воля Божья – чтобы Святые сражались за свои права против правительства штата Миссури и страны.
Сэмпсон также сказал, что, по мнению того же Джозефа, Церковь была подобна камню, упомянутому Даниилом в Ветхом Завете, который наполнит Землю и разрушит все ее царства33.
Обеспокоенный судья Кинг задал Джозефу вопрос относительно пророчества Даниила, и Джозеф сообщил, что верит в него.
«Запишите это, – сказал судья своему секретарю. – Это веский аргумент в деле обвинения в государственной измене».
Адвокат Джозефа заявил протест. «Судья, – сказал он, – следует тогда и Библию обвинить в том же»34.
Сторона обвинения представила более сорока свидетелей, которые давали показания против пленников. В их число входили и несколько бывших руководителей Церкви. Опасаясь, что и они сами могут попасть под суд, Джон Коррилл, Уильям Фелпс, Джон Уитмер и другие заключили сделку с властями штата Миссури и согласились дать показания против Пророка в обмен на собственную свободу. Они под присягой описали те бесчинства, свидетелями которых были в ходе этого конфликта, и во всем обвинили Джозефа.
В то же время свидетели, выступавшие в защиту Святых, мало чем могли повлиять на мнение судьи. Другие свидетели, которые могли дать показания в пользу Джозефа, были либо запуганы, либо не допущены в здание суда35.
К тому времени как слушание завершилось, пятеро Святых, включая Парли Пратта, были заключены в тюрьму в Ричмонде в ожидании суда по делу обвинения в убийствах в сражении у Крукд-ривер.
Оставшиеся – Джозеф и Хайрам Смиты, Сидней Ригдон, Лайман Уайт, Калеб Болдуин и Александер Макрэй – были переведены в тюрьму города Либерти, где ожидали суда по обвинению в государственной измене. В случае, если приговор будет обвинительным, их могли казнить36.
Кузнец заковал всех шестерых в кандалы и сопроводил к большой повозке. Пленники забрались внутрь и сели на твердый деревянный настил. Их головы едва выглядывали из повозки.
Путешествие заняло целый день. Прибыв в Либерти, они проехали по центру города, мимо здания суда и затем на север, к маленькой каменной тюрьме. Тем холодным декабрьским днем дверь была открыта в ожидании пленников.
Один за другим они вылезли из повозки и поднялись по лестнице в тюрьму. Их окружила толпа зевак в надежде увидеть пленников37.
Джозеф вылез из повозки последним. Подойдя к двери, он посмотрел на толпу и приподнял шляпу, приветствуя их. Затем он повернулся и зашел в тюрьму38.